- Это Роберт, мой новый подчиненный. Видишь, как старается?
Насквозь мокрый Роберт наконец сбросил идиотское пальто и вернулся к своему занятию. На подмогу к нему так же, по-крабьи, пробирался еще какой-то незнакомый Солу парень.
- Других кандидатов не было?
- Воспитываем кадры. Вся грязная работа на нас. У тебя ведь налаживание коммуникаций, коктейли...
- Спасибо, что напомнил о моих обязанностях. Поеду выпью чего-нибудь, потому что, кажется, здесь я видел все, что нужно.
Сол отвернулся от сырого соленого ветра и, не прощаясь, пошел к машине.
- В морг загляни вечером, будет готово заключение. Полагаю, им потребуются подробности, - донеслось в спину.
Дорога от обрыва к городку спускалась плавно, и была ровной, без извилистых петель и ухабов. Прокатиться здесь в солнечный день должно быть даже приятно, но дождь превращал без того невеселую картину северного побережья в унылую мешанину серых и бурых пятен.
На всем пути навстречу не попалась ни машины, ни путника. Хотел бы кто-то привезти тело, чтобы сбросить в воду, лучшего места, пожалуй, и не найдешь. Сол поморщился. Он думал об этом деле уже против воли, думал о нем, как раньше, как о своем, и Ульф, безусловно, рассчитывал именно на это, не забывая добавлять зацепы издевок на свои крючки.
Слова Сола прозвучали резко, но он не видел ни единой причины оправдываться. Прошение о переводе в дипломатический корпус мог подать всякий, кто имел выслугу лет и десятитомник рекомендаций. У Ульфа шансов попасть туда было даже больше, учитывая, что формально Сол был его подчиненным, но тот предпочел оставаться на своем месте. Дипломатической работу можно было назвать лишь условно. Но она, без сомнения, была более размеренной, более бумажной и менее кровавой. Так ответил Сол на взгляд, которым Ульф наградил его заявление об уходе. И повода для личной мести здесь не находилось.
Сол притормозил и сдал назад. В окружающей серости он едва не пропустил вывеску. "Таверна" было вырезано на доске, не слишком аккуратно приколоченной над дверью с тяжелым металлическим кольцом вместо ручки. За затейливыми решетками окон ни проблеска света. Словно пристанище гномов, подумал, Сол, втыкая машину в закуток на узком тротуаре. Однако название ясно указывало на то, что заведение принадлежало эльфам, а значит, здесь можно выпить марча.
В теплом полумраке он оказался первым посетителем. У стойки, подперев щеку рукой, скучал эльф.
- Заходите, - сказал он вместо приветствия, не меняя позы.
Сол устроился наискосок от эльфа, с трудом отодвинув дубовый табурет. Он никак не мог взять в толк, являлась ли вся эта лесная эстетика естественной частью их жизни или была лишь данью образу, как и многие другие чарующие детали, после Падения Завесы оказавшиеся лишь целым пляжем разрушенных и развеянных по ветру песчаных замков.
- Могу предложить марч, - эльф обернулся, скользнул глазами по рядам бутылок, - марч и, может быть, марч?
- Классический.
Эльф почти с неохотой покинул свое место, поставил перед Солом стакан, взял ближайшую бутылку, чуть взболтал. В стакан потекла густая жидкость. В скудном свете, просачивающемся из окон, она казалась темно-красной, почти черной, как венозная кровь.
Вкус, однако, был отменный. "Словно старый добрый яблочный сидр смешали с первосортным шотландским виски да плеснули туда домашнего лимонада бабушки Анны", - так вспоминал дед о том дне, когда впервые попробовал марч. Сол не застал ни бабушку Анну, ни ее знаменитого лимонада, но не верить деду повода не было. Сладковато-терпкий вкус действительно напоминал странную, но гармоничную смесь слабого и крепкого алкоголя, легко и приятно пьянил, при этом был начисто лишен дурной хмельной тяжести. У марча не было конкурентов, и с тех пор эльфы изобрели сотни вариаций, более сладких, более крепких, ягодных, овощных, фруктовых и, как слышал Сол, где-то на юге был даже устричный марч.
- Есть хотите?
Прежде, чем Сол успел ответить, эльф обернулся и неожиданно громко крикнул:
- Янре! Что сегодня на закуску?
Сол перевел взгляд на зеленую занавеску, отделявшую бар от внутренних помещений. Та не шелохнулась. Эльф пожал плечами.
- Добавки?
Он плеснул в стакан еще марча и медленно вернулся на свой табурет. Его глаза смотрели в окно, за которым дождь стоял уже сплошной стеной, без всякого интереса. Возможно, он просто был очень стар. Сол попытался прикинуть его возраст, но безуспешно. "Мы смотрели на них и не могли дышать. Мы надеялись, что прикоснемся наконец к чему-то великому, приблизимся к бессмертию, - после двух бутылок марча дед пускался в сентиментальные рассуждения, повторявшиеся из раза в раз. - Волшебство оказалось наукой. Это разбило наши сердца. Понимаешь?"