Лера развязала бечёвку и достала письмо из верхнего конверта.
"Дорогая мама! У меня всё хорошо. Я служу добросовестно, как и обещал вам с папой. Ребята в нашем взводе подобрались дружные, есть несколько земляков..."
Внезапно строчки письма стали расплываться, а бумага из пожелтевшей превратилась в полупрозрачную, а потом и вовсе растворилась в воздухе. Прямо перед собой Лера увидела стриженый затылок сидящего за столом парнишки в военной форме. Левая рука его придерживала листок бумаги, а правая аккуратно выводила на нём маленькие округлые буковки обгрызенной шариковой ручкой. Лера огляделась. Просторная комната с дюжиной длинных столов. За каждым - по несколько стульев. На стенах плакаты с изображением солдат и призывами служить достойно, чтить устав и прочее. На самом видном месте - портрет Ленина, а ниже - целая галерея суровых немолодых физиономий под надписью "Политбюро ЦК КПСС". Как это странно! Как будто Лера попала в какой-то старый кинофильм. И этот парень, который пишет письмо, этот солдатик... Боже! Да ведь это он!
И словно в подтверждение этих слов в воздухе зазвучал звонкий голос:
- Недавно мы ездили на учения, которые прошли хорошо. Всех очень хвалили. А сейчас я готовлюсь к наряду по роте, поэтому у меня появилось немного времени, и я спешу написать тебе письмо, дорогая моя мама. Мне очень важно написать его, потому что оно - последнее. Ведь сегодня вечером меня убьют...
Лера вздрогнула, а дядя Валера вдруг повернул голову и посмотрел прямо на неё. Глаза его вспыхнули малиновым светом, губы скривились в жуткой гримасе, а из горла вырвалось хриплое шипение:
- Найди его!
Лера отпрянула и... чуть не упала в открытый сундук. В ужасе она отбросила в сторону пожелтевший лист бумаги, письмо спланировало на вязаный половик. Лера снова была в кладовке бабушкиного дома. Никаких агитплакатов, никакого Ленина, никакого политбюро. А главное - никакого дяди Валеры.
- Да что же это такое! - отчаянно взвыла Лера...
Посреди двора плясало жаркое пламя костра. Лера то и дело выходила из дома и, притащив очередную партию мусора, отправляла её в огонь. Последним, что она вынесла, были письма дяди Валеры и фотоальбом. Лера швырнула пачку писем в костёр. Бумага мгновенно занялась, чернея и сворачиваясь в трубочки, которые тут же рассыпались серым пеплом. Лера размахнулась, чтобы отправить следом и фотоальбом, но в последнее мгновение что-то остановило её.
"Всё-таки это память о нашей семье, - подумала она. - И о бабушке".
Лера подошла к машине, открыла багажник и бросила фотоальбом в одну из коробок, набитых всяким барахлом, которое она не решилась ни выбросить, ни оставить новым хозяевам дома, потому как каждая из этих вещей оказалась ей чем-то дорога.
Солнечный диск уже наполовину скрылся за железной крышей и будто замер, подглядывая за Лерой. Она улыбнулась солнцу, махнула ему рукой, и солнце, смутившись, юркнуло за дом, оставив после себя на небе медленно тающий ореол. Лера посмотрела в последний раз на дом, ставший вдруг почему-то совсем чужим, и села в машину.
За окном стремительно темнело. Когда она выезжала из посёлка, дорога уже погрузилась во мрак. Лера не спеша вела машину по пустому узкому шоссе. Свет фар рассекал темноту, подкрашивая её молочным цветом опустившегося на землю тумана. Лера включила радио, но из динамиков доносилось лишь шипение. Она попробовала найти работающую станцию, однако на всём диапазоне, кроме помех, ничего не было, будто все радиостанции мира разом отключились.
- Что за... - раздражённо сказала Лера и, подозрительно посмотрев на экран магнитолы, принялась ожесточённо жать на все кнопки подряд.
Она лишь на мгновение отвлеклась от дороги, а когда вновь посмотрела вперёд, её словно током ударило. Из густого тумана к ней стремительно приближалась тёмная фигура человека. Лера вскрикнула и что есть силы надавила на педаль тормоза. Шины взвизгнули на влажном асфальте, машину тряхнуло, и она остановилась как вкопанная в каком-то полуметре от человека. Он стоял, склонив голову, и лица его не было видно. Но что сразу бросалось в глаза, так это старая военная форма.
- Господи! - прошептала Лера.
Человек поднял голову, и Лера едва не задохнулась от ужаса.
- Этого не может быть! - вскричала она и зажмурилась.
Когда Лера открыла глаза, перед машиной никого не было, только туман клубился над капотом. И тут ледяная струйка пробежала у неё по спине, Лера почувствовала, что в машине она не одна. Шея вдруг окостенела, а глаза будто остекленели, отказываясь посмотреть вправо. Но Лера всё же посмотрела. На пассажирском сиденье, устремив взгляд вперёд, сидел дядя Валера. Он медленно повернул голову, и вновь, как и раньше, в глазах его вспыхнул жуткий малиновый огонь, от которого в машине сразу стало светло.