- А граждане радостно воскликнут: "Так вот он какой - прогресс"!
Вой перерос в громоподобный рев, заглушивший их голоса. Гигантские шасси коснулись земли, Паркер посадил бомбардировщик. Он катился по полю с сумасшедшей скоростью, борясь с сопротивлением закрылков и тормозов. Его гром сотрясал стены Центра управления, ангары и далекий завод.
Потом все стихло. Паркер широко улыбался и победно потрясал сцепленными над головой руками за стеклом кабины. На поле выкатился красный трактор.
Казалось, лицо Гандерсона исказила внезапная боль.
- Ты уродливый дьявол! - прошептал он сверкающему самолету. Он повернулся к Монтгомери. - Давай выбираться отсюда!
Майор Монтгомери был офицером, обеспечивающим связь между научно-исследовательским и опытно-конструкторским отделами командования ВВС и авиационной корпорацией "Файрстоун". Он думал, что знает Сорена Гандерсона так же хорошо, как "ХВ-91", но реакция главного конструктора на успешные испытательные полеты корабля, несомненно, заставила его почувствовать себя более чем неловко.
Они отъехали от завода на полмили и устроились за уединенным столиком в "Спагетти-хаусе" Джорджа, где после многих прошлых совещаний им удавалось сглаживать жесткие разногласия между инженерными решениями и спецификациями ВВС. Монтгомери краем глаза наблюдал за своим другом и решил помалкивать до поры - если только не понадобится выяснить, что так беспокоит Гандерсона.
Джордж принял заказ и ушел. Монтгомери сплел пальцы и улыбнулся.
- Всем известно, что современные требования к боевым машинам практически полностью вывели из-под контроля размеры и стоимость самолетов, - осторожно сказал он. - Но мне кажется, то, что мы вообще смогли выполнить начальные требования, уже само по себе большое достижение. Всего пять лет назад создание "Девяносто первого" считалось фантастикой. Твоя новая конструкция крыла - это единственное...
- Чудовище с кишками, набитыми электронным оборудованием, - сказал Гандерсон, - каждая функция дублируется многократно, чтобы быть уверенным, что неисправность десятицентового резистора не приведет к падению самолета стоимостью в сто миллионов долларов.
Он внимательно посмотрел на Монтгомери и улыбнулся:
- Наверное, ты никогда не слышал от меня ничего подобного? Обычно я так говорю, когда остаюсь один - поздно ночью. Но ты же знаешь, что я прав. Это понимает каждый компетентный инженер, работающий в авиационной промышленности. Наши производственные возможности, увы, недостаточно хороши - и не могут быть улучшены - исключить дублирование компонентов пока невозможно. Но мы должны стремиться к тому, чтобы новые самолеты выполняли боевую функцию "Девяносто первого" и при этом весили и стоили в десять раз меньше. Какова будет цена серийной модели? Мы можем предположить, что от восемнадцати до двадцати миллионов. С экономической точки зрения - это катастрофа, вкладывать столько средств в такую уязвимую часть нашей обороны как самолет, даже учитывая сомнительную важность его использования в качестве носителя для атомных и кобальтовых бомб. Как решение инженерной проблемы, это провал.
- Почему же тогда ты не сконструировал "Девяносто первый" в десять раз меньше? - осторожно спросил Монтгомери.
Появился Джордж с их заказом. Гандерсон развернул салфетку и постучал себя по голове.
- Проблема вот здесь, - сказал он. - Ума не хватает.
- Ты не имеешь права обвинять себя! С твоими достижениями...
- Я обвиняю не только себя, - сказал Гандерсон. - Всех нас. Наши научно-исследовательские бюро, НAСA, университеты, авиазаводы. Посмотрите, как мы работаем: тратим пару миллионов на новый компьютер, шесть миллионов на аэродинамическую трубу, наши отчеты - это мили микрофильмов. НИОКР осуществляет около миллиона проектов по всей стране. Но помните, как Райты научились изготавливать крыло? Они вдвоем наблюдали за изменением формы маленькой картонной коробки, которую Уилбур крутил - и у них все получилось.
Кто из наших людей способен работать в таких условиях? Конечно, не руководитель НИОКР, который раздумывает, как поднять свой рейтинг GS с 12 до 13, или начальник аэродинамической трубы, или компьютерщик. Что-то не так с тем, как мы занимаемся конструированием. Мы создали гигантские организации по сбору данных, искренне обманывая самих себя, что это и есть исследование. Мы изготавляем огромное количество маленьких хитроумных приспособлений, думая, что это изобретения. А потом тщетно ищем во всей этой массе данных и приспособлений новую, основную идею. Но безрезультатно. Поэтому мы строим еще одного летающего монстра и довольно похлопываем себя по спине.