- Додж получит предписание закрыть их. И постарается всячески затянуть расследование. Нэгл и Беркли обречены до конца своих дней бороться за свою Школу, но шансов у них нет. Авторитетное мнение научных кругов будет полностью против них. С другой стороны, если мы сможем убедить Доджа поддержать нас...
Гандерсон медленно покачал головой, еще раз взглянув на модель самолета.
- Вы думаете, это сработает?
- Смотрите.
Монтгомери снова повернулся к теневому ящику. Он включил его и создал еще одно изображение Девяносто первого. Затем добавил видимый поток воздуха.
- Сейчас я изменю его, чтобы имитировать полет на высоте от восьмидесяти до ста тысяч футов.
Гандерсон наблюдал, как светящиеся линии потока истончаются. Модель поднималась с фантастической скоростью.
- Вот это да! - воскликнул он.
Монтгомери кивнул и выключил теневой ящик.
- Вот почему мне нужен отчет по аэродинамической трубе, он поможет убедить Доджа. Модель в аэродинамической трубе будет вести себя именно так. На уровне моря подъемная сила такого крыла примерно на десять процентов меньше, чем у стандартных. Однако на высоте полета, для которой он предназначен, подъемная сила будет увеличиваться с разрежением атмосферы.
Гандерсон сомневался, но модель взял.
- Я проведу это исследование. Что касается Доджа, разве ты не собираешься рассказать обо всем Нэглу и Беркли? И разве они не ожидали чего-то подобного?
- Да, - сказал Монтгомери. - Я совершенно уверен, что они предвидели это. Они знают, для чего приедет Додж.
Монтгомери отправился в отель отдохнуть. Он сделал все, что мог. Может быть, этого было недостаточно. Может быть, Нэглу и Беркли было бы лучше, если бы на его месте оказался кто-то другой. Но теперь все должно было быть сыграно так, как задумано.
Он позвонил доктору Нэглу и минут пятнадцать рассказывал ему о предстоящем визите Доджа. Как он и подозревал, единственное, что стало новостью для Нэгла, - это время и имя человека, который начнет расследование. Было решено, что Монтгомери приведет Доджа, представит его и примет участие в демонстрации, которую устроят для полковника.
После этого Монтгомери проспал весь оставшийся день.
Гандерсон вернулся в Каса Буэна на следующий день, за час до того, как должен был прибыть самолет Доджа из Окленда. Инженер направился прямо в отель к Монтгомери. Его руки слегка дрожали, когда он расстегнул портфель и протянул Монтгомери пачку бумаг, сообщавших о характеристиках поведения модели самолета в аэродинамической трубе.
- Это самое большое достижение со времен создания реактивных двигателей! - сказал он. - Если, конечно, полномасштабная конструкция поведет себя так же. Вы бы видели, как Эванс и остальная команда аэродинамической трубы стояли с открытыми ртами, когда подъемная сила увеличивалась, а давление снизилось. Вот кривая, которую мы получили.
Монтгомери с удовлетворением просмотрел график. Все было именно так, как он и предполагал. Был нормальный уровень потерь на высотах от уровня моря до пятидесяти тысяч. После чего подъемная сила начала понемногу увеличиваться, и на восьмидесяти тысячах достигла максимума. На ста тысячах футов она опять стала снижаться.
- Если бы мы знали это, когда проектировали "Девяносто первый"... - сказал Гандерсон.
- Могли бы... если бы я смог вовремя взглянуть на себя в Зеркало.
Гандерсон ушел. Монтгомери отправился в небольшой аэропорт на окраине города, чтобы встретить полковника Доджа, который прибыл точно по расписанию. Доктор Спиндем, конечно, сопровождал его. Казалось, ему не по себе от перспективы ехать в одной машине с Монтгомери, но он смирился и промолчал. С той ночи, когда Монтгомери рассказал о случившемся, они почти не разговаривали.
Когда пассажиры покинули самолет, Додж подошел к встречающим с искренней заботой на лице.
- Рад вас снова видеть, майор. Как дела? И доктор Спиндем...
- Все в порядке, - сказал Монтгомери. - Я рассказал о вашем визите доктору Нэглу. Он подготовил небольшую демонстрацию, которая, я уверен, вам понравится.
Губы Доджа сжались.
- Уверен, что так и будет, - сказал он.
Полковник снял номер в отеле, где проживал Монтгомери. Через полчаса он принял душ, переоделся и был готов отправиться в Школу. Однако Монтгомери пришлось его ждать в вестибюле еще полчаса, в течение которых Спиндем рассказывал Доджу свою версию событий. Майор заметил, как резко изменилось выражение лица Доджа, когда он наконец появился.