Мало того, что Генрих IV не получил радости от своих браков, его сыновья тоже не стали ему утешением. Единственный ребенок Генриха IV и Евпраксии умер при рождении. Старший сын Берты, Генрих, умер, не прожив и месяца. Второй её сын, Конрад, восстал против отца и умер в 27 лет. Третий сын, Генрих V, также пошел против отца, победил его, вынудил бежать из Германии и закончить жизнь в изгнании. Впоследствии Генрих V остался бездетным и стал последним представителем Салической династии.
Показательно, что Генрих IV, которого отец заставил жениться против его воли, сам надругался над чувствами самых близким ему людей. Так, в "Штаденских анналах" упоминалось, что ревность императора не знала границ: "Конрад, сын Генриха от первого брака, восстал против своего отца по следующей причине. Король Генрих возненавидел королеву Адельгейду, свою жену, да так, что ненависть была еще сильнее, чем страсть, с которой он ее прежде любил. Он подверг ее заключению, и с его позволения многие совершали над ней насилие. Как говорят, он впал в такое безумие, что даже упомянутого сына убеждал войти к ней. Так как тот отказывался осквернить ложе отца, король, уговаривая его, принялся утверждать, будто он не его сын, а одного герцога, на которого названный Конрад был чрезвычайно похож лицом".
Ни Конрад, ни Евпраксия не могли долго сносить подобные унижения. Символично, что Евпраксии удалось при помощи Матильды бежать в тот же замок Каноссы, где ранее Генриху было нанесено позорное унижение. Впоследствии на церковном соборе в Констанце (1094) и на синоде в Пьяченце (1095) Евпраксия свидетельствовала против Генриха IV, обвинив его в принуждении к супружеским изменам, к сожительству с его сыном Конрадом, в оргиях и сатанизме. Жалобы Евпраксии были признаны справедливыми, а её брак с императором недействительным. Папа Урбан II в очередной раз предал Генриха анафеме, на сей раз за "безбожные и вовеки неслыханные дела, совершенные над собственной законной женой". После этого развода Евпраксия вернулась на родину, приняла постриг и закончила жизнь в монастыре. А что касается императора, по иронии судьбы, церковь, отказавшаяся расторгнуть его первый брак, подвергла Генриха IV еще одному унижению, удовлетворив требование его второй жены о разводе.
Последние годы жизни Генриху IV пришлось провести в постоянной борьбе с многочисленными мятежами, пока он не был отстранён от власти своим собственным сыном. Он умер, проклинаемый церковниками и мирянами: первыми - как человек, бросивший вызов наместнику Бога на земле, вторыми - как император, покусившийся на права и привилегии своих подданных. Перед смертью он в качестве символа прощения послал своему сыну Генриху V меч и кольцо - регалии императорской власти, которые хранил у себя до последних дней.
Двадцать лет разделяло Григория VII и Генриха IV - императора и папу, которые в глубине души так и оставались обиженными детьми, нужды которых не признавались и не уважались ни средой, ни их родителями. Еще через 30 лет родился один из наиболее просветленных персонажей XI века, французский философ и богослов Пьер Абеляр. Историкам он казался едва ли не совестью и умом своего времени. Но что бы мы, сегодняшние, могли извлечь из его печальной истории, побудившей и его окончить жизнь в одиночестве и изгнании?
Уже более 1000 лет прошло со времен Абеляра и его жены Элоизы, но их трагический роман и уникальная переписка остаются одним из самых популярных мифов и исторических памятников Средневековья. Отношениям этих двух прославленных влюбленных было посвящено множество стихов, а также литературных и философских текстов. Но только сравнительно недавно, в 1998 году появилась одна из первых попыток расширить тему и рассмотреть не только взаимоотношения между Абеляром и Элоизой, но и отношения их обоих к сыну, которого Элоиза назвала Астролябий (1118 -1157?) [1, 19].
Как и у большинства представителей XI века, подробности биографий Элоизы и Абеляра остаются скрытыми от историков, и информация об обоих крайне скудна. До сих пор неясно, где и когда Элоиза родилась. Практически ничего не известно о её родителях и детстве. Исследователи полагают, что она рано осиротела, воспитывалась в монастыре и была на десять или двадцать лет моложе Абеляра. Когда девочка подросла, опекунство над ней взял её дядя Фульбер, влиятельный парижский каноник.