— Властитель! Властитель! — пронеслось тихо между народом; и все умолкло. Мнимый Властитель шел из дворца, во всем облачении царском, сопровождаемый всем двором, в торжественных одеждах. Он остановился подле эшафота, и приказал следовавшим за ним занять свои места. Когда Сановники исполнили его волю, он к удивлению, всех взошёл на ступени эшафота. Все молчали, никто не осмелился произнести приветствия Царю.
— Народ! — сказал ложный Иоанн громким голосом. — Я пришел совершить суд над преступником!
Взоры всех следовали за страшными взорами его и с ужасом ожидали, на ком они остановятся.
— Читайте указ Иоанна об Эоле!
Чтец читал:
«Волею Провидения и согласием народа, я Иоанн, отец и Властитель, назначаю 1000 слав в награду тому, кто доставит живого или мертвого нарушителя благоденствия общественного — Эола…».
— Довольно! — вскричал лже-Царь. — Эол не дожил еще до того поношения, чтоб кто-нибудь на земле мог им располагать. Если собственную волю можно назвать предназначением Провидения, то раб Привидения сбрасывает с себя и эти оковы! Внятен ли вам голос Эола? Эол достиг до той высоты, с которой видна неизмеримая будущность, мой любимый океан! Слепцы! Если б был путь на небо, — я бы похитил свет у солнца, взошел бы с востока, и вы почли бы ложный блеск за затмение, привыкли бы к этому сумраку и не заботились бы о настоящем светиле! Рабы! Живите в тесноте ничтожного мира! Удовлетворяйте ничтожные потребности свои! Пресмыкайтесь! Спите, покуда настанет конец ваш, подобный началу! Смотрите на судью Эола! Смотрите на исполнителя казни, смотрите на это оружие!..
Он выхватил кинжал, поднял его, поразил себя прямо в сердце, извлек из раны, поднял снова и показывая изумленному народу, произнес:
— Смотрите на кровь Эола!.. Радуйтесь!.. — и упал на помосте.
— Эол! Эол! — вдруг раздался в толпе пронзительный женский голос! Девушка бледная и исступленная прорвалась сквозь толпу, вбежала на эшафот и упала на Эола. Как будто пробужденный знакомым голосом, он открыл глаза, и увидя Мери, столкнул ее с себя приподнявшись произнёс:
— Возьмите ее, отвлеките от соблазнителя её матери.
Народ пораженный ужасом безмолвствовал и казалось ожидал нового чуда… Но скоро общее онемение прошло, громкой гул, как шум пролетающего по лесу ветра во время осени, пронесся в народе:
— Это злодей, это Эол! Где ж Царь наш? Где наш Иоанн?
— Где Иоанн? — повторили тысяча голосов, и толпы двинулись к возвышению, где устроен был трон, эшафот и где Сановники сидели как окаменевшие от прикосновения Арунова жезла.
— Где Властитель наш?
— Где изменники? — повторял голос народный. Верховный Совещатель встал уже, чтобы отвечать толпе, которая теснилась к нему. Вдруг раздаются позади его слова:
— Здесь Властитель наш! Вот ваш Иоанн!
Народ остановился, умолк; недоверчивый к словам, он искал взорами, откуда был слышен голос и где был Властитель.
— Вот Властитель ваш! — повторил Правитель острова Св. Георгия, приподнявшись на первую ступень трона, и возводя на оный Иоанна.
— Правители и народ! Вы знаете своего Царя! Вам не нужна на нем царская одежда, чтоб узнать его… Небо спасло его для вашего блага!
Верховный Совещатель, Властитель мира, помощник Иоанна и все сановники и царедворцы узнали величественную наружность его и взоры, блестящие миром и милосердием; они бросились к ступеням трона, на котором Иоанн в военной одежде, с подвязанною рукою, обратив взоры к небу, стоял безмолвен как воскресающий праведник.
— Он! он! — раздалось подле трона, и Иоанн был уже на руках детей своих. Его несли во дворец; крики народной радости раздавались по всей Босфорании и отзывались за Великим проливом. От бесчисленности народа, казалось, что земля колебалась и взволновалось море около стен Босфоранских. Все текло к дворцу; пробегая около эшафота, все со страхом смотрели и отдалялись от него.
— Дальше, дальше! — говорили все, — там лежит тело, в котором был нечистый дух, принявший образ нашего доброго Властителя, нашего отца Иоанна!
Часть девятая
Чувствуешь ли, что ты жертва двух противных сил? Не поддавайся ни той, ни другой.
После ужасного события в Босфорании водворилась тишина; народ разошёлся по домам, благословляя Властителя своего, и припоминая как несбыточный сон все виденное и слышанное. Но у Иоанна ещё не спокойна была душа; немедленно послал он гонцов на встречу к царевне Эвфалии. Беспамятная Мери была исторгнута из хладных объятий преступного Эола и перенесена во дворец; маленькая Лена стояла в слезах около её постели.