Девушка взяла бокал шампанского с подноса услужливого официанта и сделала глоток.
– Ты тоже, – вежливо ответила она.
– Мы не виделись тысячу лет.
– Неужели? – Она изобразила ослепительную улыбку. – Я была так занята. Даже не заметила, сколько времени прошло.
– Ах, да! Вечно занятая Энни. Работала не покладая рук дни и ночи напролет?
Эннис разозлилась. Да как он смеет говорить с ней таким тоном! Она впустила его в свою жизнь, в свой дом, любила его до безумия. А он посмеялся над ней. Посмеялся над тем, что для нее так важно.
Она широко раскрыла глаза и изобразила самую сексуальную улыбку на свете, которую ей приходилось видеть у Беллы.
– Не совсем.
Снова заиграла музыка. Джейми оглянулся по сторонам.
– Послушай, может, выйдем подышим воздухом? Передохнем?
– Прекрасная идея, – солгала Эннис.
Если Джейми думает, что пара романтичных фраз на террасе заставит ее снова броситься в омут страсти, то очень ошибается. Она допила шампанское и потянулась за следующим бокалом.
Осенний сад по случаю бала был освещен китайскими фонариками, спрятанными в ветвях деревьев, крохотные серебристые лампочки в форме звездочек мерцали среди жасминовых кустов.
– Брр, – передернула плечами Эннис.
Все фальшивое, включая притворную любезность бывшего жениха, вызывало у нее раздражение.
Джейми смутился. Но при этом начал гладить пальцами ее руку.
– Энни, дорогая. Я не поверил своим глазам, когда увидел тебя здесь, – хрипло прошептал он.
– Не ты один.
Она почувствовала легкое головокружение.
– Я скучал по тебе.
Его пальцы продолжали ласкать ее. Когда-то эта ласка вызывала у нее дрожь наслаждения. Теперь она задрожала от холода. И так и сказала ему.
– Тогда позволь мне отвезти тебя домой и согреть, – сказал Джейми, недолго думая.
Он нагнулся и поцеловал ее обнаженное плечо. Эннис ощутила прикосновение кончика языка к своей коже. Нет, подумала она, нет.
Она оттолкнула его. Джейми рассмеялся. Ему всегда нравилось притворное сопротивление, вспомнила Эннис. Он считал, что все женщины мечтают заняться с ним любовью, а притворное сопротивление лишь придавало остроты его ощущениям.
Она оттолкнула его снова. Но Джейми это не остановило. Он обнял ее так крепко, что у нее перехватило дыхание. Она попыталась вырваться, но у нее подвернулся тонкий каблук, и она была вынуждена схватиться за его плечи, чтобы не упасть. Джейми принял это за согласие.
– Энни…
– Отпусти меня!
– Ты ведь не хочешь уходить. Дорогая, ты и я…
– Расстались уже давно, – Эннис толкнула его в грудь. Безуспешно. Она все еще стояла на одной ноге. – Отпусти меня!
– Отпусти ее, – раздался сзади голос Косты.
Он оттащил от нее Джейми, сжав его руку так сильно, словно был готов переломить ее. Эннис поняла, что он готов к драке и что эта драка будет не первой в его жизни. Голова у нее закружилась, и она рухнула на ближайшую скамейку, обнаружив при этом, что потеряла туфельку. Коста бросил на нее короткий взгляд. Этого ему хватило, чтобы догадаться, что она пьяна.
– Иди выпей кофе, – скомандовал он.
Джейми моргнул.
– Кто дал вам право вмешиваться? – взорвался он.
– Эннис, – ответил Коста.
– Эннис? – расхохотался Джейми. – Энни не даст мужчинам никаких прав. Она сама за себя все решает.
– Может быть, – произнес Коста, – но вы помешали нам. Этот наряд предназначался для меня.
Эннис откинулась на спинку скамейки.
– Вовсе нет, – застонала она.
– А теперь, – закончил Коста любезно, – я отвезу ее домой, пока она не потеряла вместе с туфелькой еще и платье.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Не обращая внимания на протесты Эннис, Коста нашел туфельку и надел ей на ногу. Затем, обняв за талию, поставил ее на ноги. Эннис прислонилась к его сильному телу. Она чувствовала себя как-то странно. Не сопротивляясь, позволила ему фактически пронести ее через террасу. Возвращаться в зал Коста не стал.
– Муравейник, – бросил он с отвращением, проходя мимо окон.
И привел ее в библиотеку. Здесь было тепло и уютно от горящего камина. Несколько ламп освещали небольшую комнату. Парочки, укрывшись от праздничного шума, сидели на диванах обнявшись, пили кофе и смотрели на огонь. Эннис почувствовала зависть. Никто даже не заметил их прихода.
– Как романтично, – с иронией произнесла Эннис, стараясь не показать, как ей больно от этой картины.
Коста посмотрел на нее.
– А что плохого в романтике? – спросил он.
– То, что это притворство. Розы и поцелуи – все это, – взмахнула она руками.
– Вы судите по собственному опыту?