Уже думаю сослаться на плохое самочувствие и остаться поработать дома, но вспоминаю, что у меня на руках остался договор, который в обязательном порядке должна отдать старшему Грачевскому. Как и ответы на интервью.
Настроение не к черту. В голове полная каша. Еще и по дороге на работу едва не попадаю в аварию. Из-за того, что, задумавшись, вовремя не замечаю красный сигнал светофора. И только чудом, в последний момент успеваю нажать на педаль тормоза. Однако выслушать нецензурную брань и оскорбления от водителя, в автомобиль которого чуть было не врезалась, все-таки приходится.
Ощущаю внутренний мандраж, стоит переступить порог здания, где находится наша звукозаписывающая компания. Да и, как назло, лифт приходится ждать целую вечность. Ведь на втором висит объявление с просьбой воспользоваться соседним или же вообще лестницей. Во избежание застревания. Потому что этот сегодня находится на профилактике. И будут проводиться ремонтные работы.
К моему счастью, Глеба в кабинете нет. Но вот на своем рабочем столе замечаю шикарнейший букет белых роз с кремовой сердцевиной и подарочный пакет, в котором обнаруживаю… Как вы думаете, что? Правильно! Комплект нижнего белья.
Да он что, издевается?!
«А-а-а!» - Мысленно кричу про себя.
Вот если бы кто-нибудь увидел, а? Мало я опозорилась?
А ведь этот Гад не только купил комплект той же фирмы и того же цвета, что был на мне с субботы на воскресенье. Да он же даже с размером не ошибся! Так мало того, еще и записку в пакет закинул. И, читая ее, против воли расплываюсь в улыбке:
«Я же обещал, что куплю новые. Но, увы, они продавались только в комплекте.
Предупреждать надо!
Если бы сразу знал, сколько стоят эти веревочки, которые трусиками у меня язык не поднимается назвать, то хорошенечко бы подумал, прежде чем рвать их на тебе.
Шучу (Нарисованная смешная рожица).
Для тебя я готов скупить все трусики мира, чтобы только порвать их потом на тебе!
P.S: Я не врал тебе в номере. И будь ты хоть трижды замужем. Мне никто не сможет запретить любить тебя.
Ну и, конечно же, с прошедшим Днем рождения, моя любимая зеленоглазая Ведьмочка.
Твой персональный Гад, сволочь… Ну или как ты там меня еще называла?».
М-да. Выводить меня на эмоции у этого человека получается лучше всех на свете. И читая записку, в душе разливается приятное тепло. Но в то же время злюсь. И мне с равной силой хочется … И придушить Грачевского, и обнять. Против воли в голове всплывают воспоминания о нашей с ним недавней близости. Прокатившись по телу горячей волной желания. И мне приходится крепче сжать бедра. Чтобы хотя бы как-то ее успокоить. Нет, так нельзя. Одергиваю себя. Он словно наваждение, любовь и мой персональный ад в одном флаконе. Стоило ему только появиться и моей спокойной, размеренной жизни пришел конец.
Первая мысль - отправить все это в мусорное ведро, но потом решаю все оставить на столе, как было. Беру свой рабочий ноутбук, думая о том, что сегодня лучше поработать в любом другом месте, да вон хотя бы в гримерной у Кэт. Уже собираюсь выйти из кабинета, но все же возвращаюсь и, ругаясь про себя, закидываю в выдвижной ящик стола пакет с подарком Грачевского. Все-таки мало ли кто может его увидеть. А вот записку все-таки рву на мелкие кусочки и отправляю в мусорное ведро.
- Не верю! Ни единому твоему слову! – Произношу я, пока кромсаю ни в чем неповинный листок бумаги, на котором Глеб оставил свое послание. И, кажется, произношу эти слова только, для того чтобы убедить в этом себя. Ведь червячок сомнения уже поселился и блуждает где-то по моему сознанию.
Заношу документы в приемную к Аделине, но впервые в жизни не застаю девушку на рабочем месте. Поэтому просто оставляю бумаги на ее рабочем столе. А сама иду к Кате. И к моему большому удивлению, именно у нее застаю помощницу шефа. Обе девушки сбросив свою обувь, расположились на небольшом диванчике забравшись на него с ногами.
Приветствую девчонок. Адель тихо произносит «Привет», а вот Катя смеется, заметив компьютер у меня в руках.
- Так понимаю, и ты тоже решила спрятаться у меня?
- Угу, – Киваю ей.
- Ну вы, девочки, даете. Когда уезжала, вы же в адеквате были. А ты, Юлька, от кого прячешься? Тоже от шефа?
- И от него тоже.
Кладу на столик свои вещи и опускаюсь на стул.
- Юль, ты представляешь! Какой позор! – Со страдальческим вводом произносит Аделина. Голос ее дрожит, а лицо при этом такое, что кажется, вот-вот она заплачет. – Олег привез меня домой и нянчился со мной до утра. Потому что по дороге мне стало плохо. Я ведь ни разу не напивалась. Но самое ужасное из того, что помню, так это то, как он держал мне волосы, пока меня тошнило. Ужас! Стыдно то как! Да я готова сквозь землю провалиться. Больше даже под дулом пистолета не притронусь к алкоголю.
- И я.
Соглашаюсь с ней, отлично понимая чувства своей коллеги. Потому что будь мы с ней прошлой ночью трезвые, нам бы не пришлось сегодня сгорать от стыда. И прятаться у Кати.
- Девочки, что теперь будет, а? Как вообще после такого здесь работать? Я же практически вообще ничего не помню. А вдруг я ему что-то сказала? – На ее красивом лице читается испуг. – Похоже, у меня теперь один выход - заявление по собственному желанию.
- Адель. Не руби с плеча
- Вот именно.
- Ну а как мне теперь ему в глаза смотреть после такого позора.
- Ну, ты хотя бы с ним не переспала, в отличие от меня.
- Что? – Эхом отзываются девчонки, а я прячу в ладонях лицо.
- Да, девочки, вы все правильно поняли. Я переспала с Глебом. И если кому теперь и нужно писать заявление об уходе, так это мне. Да вот только, в отличие от Аделины сделать этого не могу, потому как повязана контрактом с Соколовским.
- М-да. Наташка тебя прибьет.
- Да я сама себя прибить готова.
- И что, вы теперь снова вместе? – С интересом смотрит, Адель.
- Нет, конечно. Я вообще после всего практически от него сбежала. Да еще и на прощанье брякнула, что я замужем.
- Зачем? Он же все равно узнает рано или поздно, что ваш брак со Стасом только на бумажке.
- Надеюсь, что лучше, поздно.
Мы с подругами сидим, пересказывая друг другу в общих чертах события, последовавшие после моего дня рождения. Постепенно напряжение спадает. И уже спустя минут двадцать мы даже начинаем смеяться. Особенно после рассказа Кэт о том, как она решила извиниться перед своим возлюбленным за то, что не брала от него трубки и исполнить стриптиз. Однако после всего выпитого алкоголя у девушки появились проблемы с координацией, и в итоге она упала, запутавшись в собственных джинсах. Но вот поднять настроение собственному парню своим неудавшимся стриптизом все-таки получилось, потому что Тим еще долго над ней смеялся и всячески подкалывал, из-за чего девушка обиделась и до сих пор с ним не разговаривала.
Увы! Как бы нам этого не хотелось, но прятаться долго у нас все же не получилось. Потому что на телефон Аделины пришло сообщение от Олега Дмитриевича. В котором было написано, что через десять минут он ждет нас обеих в своем кабинете.
Деваться было некуда. Нам пришлось перебороть свой страх и стыд, и направиться к шефу. Правда, шли мы обе туда с видом обвиняемого, которого приговорили к смертной казни.
Стоит ли удивляться, когда в кабинете Грачевского мы застаем еще и Глеба. Который вальяжно расселся на одном из диванчиков, закинув ногу на ногу и облокотившись на подлокотник, и с видом хозяина жизни потягивал кофе из бумажного стаканчика. Сегодня он был одет в черные джинсы и такую же черную рубашку, на которой были расстёгнуты три верхние пуговицы, что придавало его образу легкую мальчишескую небрежность. И это ему безумно шло. Но вот взгляд был холодным и отстранённым. В мою сторону и вовсе даже не смотрел, лишь небрежно кивнул в знак приветствия, когда мы вошли. И совру, если скажу, что это никак не задело. Потому что от парня так и веяло холодом. С другой стороны, я была даже этому рада. Ведь очень боялась, что Грачевский отчебучит что-нибудь в присутствии Аделины и своего отца. Например, как-нибудь съязвит или пошутит с определенным подтекстом в своей манере Грача. Но он молчал.