- Сокол, поставь мою сестру на место. И запомни, что, если еще раз, ты позволишь себе ее лапать, а тем более в моем присутствии. То я тебе, сломаю руки.
Все грохают от смеха.
- Братан, это тебе Юлька сестра. А мне, между прочим, законная жена! – Он ставит ее на ноги и обнимает за плечи. Уворачиваясь от ее руки. Однако подзатыльник все же получает. – У меня и свидетельство о браке имеется. Правда же. – Похлопывает он ее по плечу.
- Кривда! - Огрызается Юля, пыхтя от злости. Поправляя растрепанные волосы.
- Стас, я тебя предупредил. А свидетельством можешь подтереться. Сказать где? – С усмешкой на лице смотрит он на друга.
Тихо усмехаюсь. А мне определенно начинает нравиться старший брат моей Ведьмочки.
- А что будешь делать, если мы с Юлькой тоже полюбим друг друга. В конце концов, чем мы хуже вас с Рыжей? Заведем детишек, - Он вновь притягивает Юлю к себе за плечи, а она не сильно бьёт его по лбу называя балбесом. А одновременно с этим ее брат произносит:
- Не заведете!
- Это еще почему?
- Потому что без яиц у тебя не получится это сделать. А их я тебе собственноручно оторву.
- Да уж, Малая, - С наигранным сочувствием произносит он. – Не завидую я тебе. Потому что с таким старшим братом, как у тебя, ходить тебе старой девой до конца своих дней.
- А вот, пацаны, мне одному интересно. Кто первый Сокола за яйца подвесит? Юлькина бабушка, или отчим, когда узнают, что они уже два года женаты и до сих пор никому не сказали. – Смеется барабанщик.
- Я бы поставил на Лидию Петровну, – Выкрикивает клавишник Эд.
- И я. – Дает ему пять, бас-гитарист.
- Вообще-то Лидия Петровна меня очень даже любит.
- Любила. Так будет точнее. – Встревает девушка, сидящая на коленях у Тима. – Юлькина бабуля спит и видит, как бы отдать свою внучку замуж за Марика. А тут ты объявился! Так что, Стасик, не видать тебе больше ее фирменных пирогов.
Все снова смеются.
- Это точно, – Подтверждает фронт-мен группы.
Юлька оборачивается и, поймав на себе мой взгляд. В миг становится серьезной и даже немного напряженной, вытянувшись как струна. А улыбка, что сияла на ее лице еще меньше чем четверть минуты назад, пропадает.
- Всем привет! – Выкрикиваю я. Раз уж она все равно меня заметила. После пожимаю руки парням.
Опускаюсь на диван рядом с Юлькиным братом.
-Можно. – Киваю на гитару.
- Конечно, – Передает мне инструмент.
Пробую несколько аккордов, чтобы почувствовать инструмент. Затем на слух подбираю мотив песни Nebezao NЮ – Медляк. Я не просто так выбираю именно эту песню. Ведь именно под нее мы танцевали с Ведьмочкой на моей кухне. И сейчас хочу натолкнуть свою девочку на мысли о нас. Напомнить, как нам было хорошо в тот день. Пальцы до сих пор слушаются не в полной мере. Но стоит на себе поймать взгляд Юльки, как я вдохновляюсь и заставляю их подчиниться. А потом начинаю петь, глядя Юле в глаза, чтобы понимала, для кого именно это делаю:
Без тебя мне правда больно
Но и с тобою мне тяжело
Зрительный контакт приходится разорвать после второй строчки, чтобы не вызывать подозрений. Но то, как переглянулись между собой девчонки, когда Юлька опустилась на стул напротив меня, говорит о том, что кое-кто здесь - осведомление остальных. Я больше не поднимаю голову, но чувствую на себе ее взгляд.
И я смеюсь, что у нас все прошло
Я для тебя не тот, а ты не мое
Но сердце закрыто на ключ
Любовь уже не заживет
Я уже знаю это все наизусть
Я надежду оставил
Но больше не вернусь
Не вернусь, не вернусь я
И, может быть кто-то другой
Согреет тебя в эту зиму
Согреет тебя в эту зиму
Если рядом ты – значит, жди беды
Если нет тебя – суета и хаос
Я давлю на газ, ты пускаешь дым
Ты сжигаешь нас, а я улыбаюсь
Если рядом ты – значит, жди беды
Если нет тебя – суета и хаос
Я давлю на газ, ты пускаешь дым
Ты сжигаешь нас, а я улыбаюсь
Падает, падает мир
В голову пуля как праздник
Окна далеких квартир
Теплыми взглядами дразнят
Громче навалим биты
В голову мысли как битой
Я же такой же как ты
Тоже немного отбитый
Мы по-другому не сможем
Мы дожжем бензин
Тебя оставлю под кожей
Давай не тормози
Люблю твои пальцы на шее
Люблю, когда дышишь так часто
Люблю все рубцы на душе
И вот мы летим на красный
Стоит пропеть мне эту строчку, как боковым зрением вижу, что Юлька покидает свое место и идет на выход. Приподнимаю голову и на долю секунды встречаясь с ней взглядом. Замечаю, что ее зеленые глаза словно стеклянные, от непролитых слез, прежде чем она скрывается за дверью. И от этого на душе начинают скрести кошки. Уже начинаю сомневаться, стоило ли мне вообще брать в руки гитару. Мне хочется броситься за ней, догнать, прижать к себе, сказать, что люблю. Но вместо этого я продолжаю допевать песню.
Когда я заканчиваю, парни аплодируют, даже шутят, что теперь знают, где найти нового солиста в случае чего, на что их фронт-мен демонстративно закатывает глаза. А девушка Тима просит меня сыграть что-нибудь еще. Обещаю, что обязательно сделаю это в другой раз. И вру, что сейчас мне нужно поработать. Напоминаю Ромке, чтобы зашел к моему отцу и направляюсь на выход. Делая вид что якобы за этим и приходил, прекрасно понимая, что, скорее всего, Юля уже передала эту информацию.
Пытаюсь найти свою Ведьмочку, но ее нигде нет. Остаток дня она тоже избегает нашей встречи. Но я интересовался у охраны и точно знаю, что здание она не покидала. Мне ничего не остается, как ждать ее в кабинете. Все равно рано или поздно она туда вернется, ведь там остались ее вещи и сумочка. А завтра в обед у нас уже самолет, поэтому никуда не денется. Появится.
Вот так и просидел до позднего вечера, как партизан в засаде. Специально даже свет не включал. Сидел в темноте, играл в телефон, пока не села батарейка. Юлька появляется через час после окончания рабочего дня. Наверняка уверенная в том, что я уже уехал домой.
Вскрикивает, практически подпрыгнув на месте. Когда включает свет и обнаруживает меня за своим столом.
- Неужели я такой страшный, что ты бегаешь от меня целый день. – Не могу ни съязвить.
- Ты дурак, Грачевский? Какого, спрашивается… - Осекается, подбирая слово. Ведь явно сейчас на ее языке вертится нечто нецензурное. - … ты здесь притаился в темноте. У меня чуть сердце от испуга не остановилось. – Практически кричит на меня, видимо выбрав тактику, что лучшая защита — это нападение.
- Вообще-то тебя ждал. – Сцепляю руки в замок, вытянув их перед собою на столе и откидываясь на спинку стула.
- Что за цирк ты сегодня устроил в репетиционном зале? – Собирает она со стола свои вещи и закидывает на плечо свою сумочку.
- Разве? По-моему, не я, а ты сбежала оттуда, как трусливый кролик.
- В отличие от тебя, Грачевский, мне не до песенок. Потому что у меня работы выше крыши. А ты, вместо того, чтобы отвлекать меня и парней, ехал бы лучше домой и не путался под ногами. Больше бы пользы было.
- Ну да, ну да. Вы же там. Так. Усердно. Работали. – Ерничаю, произнося по отдельности каждое слово. – Что вы там такого делали? Не напомнишь? Ах, да! Бегали друг за другом по студии, как малолетки. Точили лясы и ржали, как кони. Пардон, как лошадки. – Начинаю заводится.
- Это не твое дело! У нас был обеденный перерыв, между прочим. Так что. Имели. Полное. Право, – Подражает она моей манере, произнося слова по отдельности. - Что ты вообще привязался ко мне? Что тебе вообще нужно? – В ее взгляде читается злость.
- Поговорить.