Мой день немного не задался и мое сегодняшнее настроение, мягко говоря на очень. Сначала в универовской столовке я зацепился с одним из старшекурсников, который решил порисоваться перед своими такими же недалекими, как и он сам, дружками и самоутвердиться за счет моих одногруппников.
Во время обеденного перерыва этот индюк стал, цеплялся к парням из моей группы, которые больше походили на школьников, чем на студентов. Даже мой Кирюха и его дружок Захар выглядели старше их. Сначала не стал встревать, в конце концов это не мое дело, они же парни, а значит должны уметь сами постоять за себя. Вообще старался не обращать на это никакого внимания, спокойно продолжая пить кофе в компании друзей. Но на парнях эти пернатые не остановились и стали клеиться к нашим девчонкам. Самый борзый из них стал зажимать и лапать нашу старосту Вику. Которая к слову, хоть и напоминала в своей бесформенной одежде и очках на пол лица серую мышь, все же была неплохой девчонкой. Всегда всем помогала, покрывала наши пропуски и опоздания. Да и в принципе была, веселой и добродушной девушкой. Мне стало жаль ее. И я не выдержал, сделав им замечание. Разуметься в универе Глеба Грачевского плохо знали ведь до этого момента мою темную сторону там еще никто не видел. Поэтому моя просьба оставить девушку в покое их только рассмешила. Их главный индюк послал меня и даже пообещал «Испортить мое смазливое личико». А его дружок и вовсе причислил поддержавшего меня Марка к сексуальным меньшинствам.
«Зря я вам скажу, он это сделал»
Так что нам с Марком и Серегой пришлось выходить с этими пернатыми на улицу и уже там объяснять им на языке жестов, что это они не правы и скоро сами будут ходить под радужным флагом. Несмотря на то, что их было в два раз больше, на пары эти птички пошли уже хорошо потрёпанными. А тот что лапал Вику, и вовсе со сломанным носом.
После универа забегал домой, чтобы забрать кое-какие вещи. И мать устроила очередную истерику. Кричала, что я эгоист и мне на всех плевать, что виде те ли специально не ночую дома и делаю все, чтобы довести ее до преждевременных родов. Периодически хватаясь то за сердце, то за свой огромный живот.
«Актриса она и дома актриса. Ничего не скажешь.».
Да я дома как раз-таки и не появляюсь, чтобы дорогая мамочка лишний раз не нервничала, а спокойно жила со своим Виталиком. Когда она все же поняла, что ее крики на меня не подействуют, то уже более спокойнее пыталась уговорить вернуться домой. Да знаю, что не я ей дома нужен, а деньги моего отца. На меня ей всегда было плевать. Раньше мать никогда не волновало, где я ночую, а сейчас, видите ли переживает. Врет! Просто вместе со мной из дома пропали и продукты в холодильнике. Она же привыкла, что они там появляться, как на скатерти-самобранке сами по себе. Поверьте, если бы я продолжал бы их обеспечивать, то мать бы даже и не заметила моего отсутствия. А вот фиг ей! Пускай ее муженек теперь ее содержит. Близнецам, конечно, денег даю, но им строго-настрого наказал не давать их матери. Не хватало, чтобы я еще на деньги отца содержал мать и ее Виталика. Пускай сам деньги зарабатывает. Что-то еще ни разу не видел, чтобы Гоблин на работу ходил, да и близнецы говорят, что он все время дома торчит. Сдаётся мне, что тот наврал, на счет работы.
Короче, денек у меня выдался напряженный, и я срываю злость на боксерской груше и тренажерах.
- Ты чего творишь, парень? Голос тренера отвлекает меня от мыслей.
- О чем вы, Рустам?
- Мальчик, да что с тобой происходит? Ты намеренно решил извести себя?
- Не понимаю...
- Или делаешь вид, что не понимаешь… Даже у моих бойцов есть время на отдых, а ты словно специально издеваешься над собой. Чтобы у тебя не случилось в жизни, нельзя так изгаляться над своим телом. Хороший боец должен быть в гармонии с ним.
- Рустам, поговорите с Тагиром. Я хочу попробовать себя на ринге.
- Шайтан. Отнять ты за свое, а? Зачем тебе это? У тебя достаточно денег. Так для чего тебе портить свое здоровье? А нам отношение с твоим уважаемым отцом?
- Да при чем здесь мой отец? Мне уже 19 лет, и я сам могу за себя отвечать. Отец ничего не узнает! В крайнем случае, скажу, что подрался. Для меня это не впервые, поэтому он поверит. Ты же знаешь, Рустам, я смогу. Ты ведь сам меня тренируешь.
- Поэтому и говорю тебе, что нет. У тебя плохо с контролем. Глеб, ты очень импульсивен. Да ты и сам это знаешь. Учись управлять своими эмоциями, парень. Они на ринге только мешают. Там нужна холодная голова, а не горячая. Понимаешь? Ты еще слишком молод. И в отличие от них. - Он кивает на ринг, где двое его бойцов отрабатывают захваты. – Тебе пока что не за что бороться. Они это делают не ради развлечения, а для того, чтобы прокормить свои семьи. Это их единственный способ заработать много денег. Они уже прожили достаточно, чтобы понимать, что такое жизнь и знают ее ценность. А ты по сравнению с ними еще щенок, который хочет выйти на ринг ради забавы!
- Ты называешь меня щенком, но, а как же Руслан? Ведь он младше меня почти на год!
- Руслан старше тебя не по годам, а по уму. Его отец умер, когда ему было 11 лет, а уже в 12 лет он пришел к Тагиру в поисках работы. У него больная мать и четыре сестры. После смерти отца Руслан их единственный мужчина и кормилец. Поэтому у него есть ради чего жить и за что бороться. Тагиру было достаточно посмотреть в глаза мальчишке, чтобы понять, что перед ним прирожденный боец.
- Рустам, почему ты думаешь, что мне не за что? Мне есть! И если вы не выпустите меня на ринг, я найду тех, кто это сделает! – Тренер качает головой, ругаясь на своем родном языке.
- Ладно, мальчик, уговорил. Вставай в спарринг с Русланом. Выиграешь поговорю с Тагиром, а если же нет, мы закроем эту тему. Договорились?
- Договорились.
Мы идем на ринг. Я выкладываюсь по полной, но уже спустя десять минут Руслан зажимает мою руку в болевом. Я терплю до последнего, крепко сжав челюсти, пока от боли не темнеет в глазах. Все же мне приходиться сдаться и ударить ладонью по матам. Руслан отпускает меня и тут же отходит в сторону, а я лежу на матах, пытаясь прийти в себя.
- Что и требовалось доказать. Окажись ты реально в клетке, а на месте Руслана кто-то другой, то он бы с легкостью сломал тебе эту руку, просто ради того, чтобы повеселить публику. Потому что туда люди приходят - за зрелищем. Посмотреть, как два зверя будут драться не на жизнь, а насмерть. И выигрывает, как правило, тот, кто больше ценит свою жизнь. Но все же ты упорный малый и стержень в тебе все-таки есть. Так и быть поговорю с Тагиром. Продолжай тренироваться на ровне с остальными и когда пойму, что ты готов, то возможно выпущу тебя на ринг. Но на сегодня твоя тренировка завершена, как и на ближайшие дни. Тебе нужен отдых. Выспись, встреться с друзьями. В общем, отдохни не только физически, но и морально.
После душа заваливаюсь в свой кабинет и застаю там Серого, который, развалившись, дрыхнет на моем диване. Сжимаю с плеча свое влажное полотенце, комкаю его и бросаю в друга.
- Какого хрена? - Он подскакивает. – Блин, Грач, я тебя сейчас прибью!
- Это ты какого здесь делаешь?
- Я? Сегодня мое дежурство, если ты забыл. «И точно забыл». Мог бы и позвонить, раз уж ты здесь ночуешь. Я бы дома остался. Твой диван, конечно, удобный, но моя кровать роднее.
- Сори, Серый, у меня из головы вылетело. – Плюхаюсь в кресло, пытаясь расслабиться. Все тело гудит, и мышцы ноют после тренировки. Может Рустам прав и мне реально стоит немного отдохнуть, но вот спать мне точно не хочется. – Серег давай напьемся, а?
-Здесь?
- Но почему сразу здесь? Давай в клуб поднимемся. Завтра выходной, в универ вставать не надо. Так что можно и расслабиться.
- В принципе, можно. Только вот я не совсем для клуба одет. – Серый был в спортивном костюме.
- Может, ты забыл, но этот клуб принадлежит моему отцу и твоему, кстати, крестному. Так что на нас с тобой дресс код не распространяется. Но если хочешь, можешь взять что-то из моих вещей. – Я распахиваю дверку шкафа, где весят мои универовские шмотки - классические рубашки, брюки, пуловеры. Друг удивленно улыбается.