Я не знаю.
- Мне тоже его не хватает. На мое плечо опустилась ладонь брата.
- Ром, а как ты думаешь, что было бы с нами, будь папа жив?
- Не знаю, малая. Не думай об этом, ладно. Но я знаю точно, чего бы хотел Александр Уваров. Он бы хотел, чтобы его любимая женщина и дети были счастливы. – Брат забрал из моих рук фотографию и поставил на место. А затем крепко обнял меня. – Знаешь каждый раз, когда у меня что-то не получается и хочется все бросить. Я вспоминаю отца. Однажды, когда я еще был маленький и у меня никак не получалось собрать модель самолета из конструктора «Лего» который полгода выпрашивал у него на день свой рождения, отец мне сказал: «…Если ты, сын, поставил перед собой цель – то, будь мужчиной и выполняй. Даже через не могу и через не хочу. Иначе какой же ты мужчина…». – Брат улыбнулся. – Я навсегда запомнил эти слова. И до сих пор стараюсь им следовать.
- У тебя все получится, Ромка. Я верю, что однажды ты и твоя команда будете собирать стадионы.
- Обязательно будем, малая. Только если ты всегда будешь находиться в первом ряду. Придешь на наш концерт?
- А разве меня пропустят в клуб? Мне же еще нет 18 лет.
- Придумаем что-нибудь. А я написал новую песню, между прочим. И она про тебя.
- Про меня? – Я была удивлена. И искренне улыбалась брату.
- Про тебя, малая.
- Сыграешь?
- Конечно. Только возьму гитару.
Рома расположился на моей кровати, настраивая гитару. А потом стал наигрывать нежную, плавную мелодию, которая постепенно набирала темп. Песня брата называлась «Я всегда буду рядом, малая». Это была наша с братом песня. В стихах рассказывалось о том, как мы росли вместе, о том, как он дал мне слово защищать меня под старой яблоней. В ней ни разу не упоминалось слово сестра, а только мое детское прозвище, данное братом. И слушая ее, можно подумать, что Ромка поет о любимой девушке. Но только я знаю, что эта песня про меня. И для меня. Плавная музыка куплетов переплетается с агрессивной музыкой на припеве, от чего на исходе получается просто сумасшедший взрывоопасный коктейль из эмоций, от которых учащается сердечный ритм. Песня заканчивается проигрышем, от которого бегут мурашки по всему телу. А в грудь переполняют эмоции.
- Ну, как? – Взволнованно спрашивает брат. На моих глазах выступили слезы, но они от теплых чувств к моему брату. Я села на кровать рядом с братом и обняла его за шею, прошептав на ухо «Спасибо».
- Тебе правда нравится?
- Конечно, Ромка. Все супер. Но я бы добавила в припев женский вокал.
- Женский вокал, говоришь? А идея не плохая. Это может получиться круто.
- Сыграй ещё что-нибудь. Сыграю, но при одном условии.
- И при каком же?
- После ты расскажешь, от чего ты такая загруженная и кто испортил твое настроение.
-Хорошо. – Согласилась я. Мне и вправду давно пора рассказать все брату. Раньше между нами никогда не было секретов. А сейчас я стеснялась рассказать ему о Глебе и о том, что мы расстались с Кириллом. Ромка стал наигрывать мелодию другой своей песни, а я облокотив голову о холодную стену, слушала брата.
- Как будто бы никуда и не уезжали. – Мы синхронно обернулись. На пороге в комнату стояла бабушка, разглядывая нас с такой теплотой, что ее глаза светились от радости. Бросай, внук, свою гитару, и пойдемте пить чай. Я так соскучилась по вам, мои дорогие. А вы приехали и уединились в комнате. Не дождавшись ответа, бабуля вышла из комнаты, но все же мы дружным хором крикнули ей в спину:
- Хорошо, бабуль, идем. – Мы с братом рассмеялись. Видимо не только близнецы Захаровы обладают способностью говорить в голос.
Это был вечер воспоминаний. Бабушка рассказывала нам о своем детстве, о папе, о том, как мы с братом проказничали, пока были маленькими. Мы насмеялись до колик в животе. Спать легли почти с рассветом. О Глебе я так и не рассказала брату. Следующий день мы тоже провели все вместе. А вечером четвертого числа Ромка уехал все так же в компании своего лучшего друга. Потому что там их ждали «Ночные демоны» и бесконечные репетиции перед концертом.
Перед сном я вновь перечитывала сообщение от Глеба, раздумывая, стоит ли отвечать на него. Ведь я сразу не ответила, сначала уснула, а потом просто напросто забыла о нем. Да и что я должна написать? «Рада за тебя» или быть может должна ему посочувствовать? А может, Глеб написал это сообщение, чтобы показать, что я виновата в том, что они с Викой расстались? Я не знала. К тому же была до сих пор на него зала. А посоветоваться с братом так и не успела.
Глава 39. Подруги.
Юля.
Утром 6 января мне звонит Марк, уточняет бабушкин адрес и сообщает о том, что выезжает за мной. Говорит, что ему осточертело сидеть дома со злобным Максом и целыми днями с ним ругаться. Поэтому сводный брат и решил устроить себе небольшое путешествие, а заодно и посмотреть на место, где родилась его любимая сводная сестренка. Марк спросил: можно ли ему остановиться у нас или, быть может, лучше снять гостиницу. Разумеется, бабушка не была против, и мы подготавливаем для него комнату Ромки.
Мы с бабулей пекли вишневый пирог, когда в дверь позвонили. Первая мысль была, что это Марк решил сделать сюрприз и приехал пораньше, однако открыв дверь была удивлена, потому что на пороге нашего дома была та, кого меньше всего ожидала увидеть – Вика Матвеева.
- Привет, подруга. – Я замерла, не зная, как себя с ней вести.
«Знала ли Вика о том, что мы целовались с Глебом?»
Ведь Грачевский написал, что они расстались. Но была ли в этом виновата я или же все-таки у них была другая причина? Может, мне стоило ответить на сообщение Грачевскому и разузнать подробности их расставания?
Глядя на подругу, опустила глаза, почувствовав укол вины. Мои колени предательски задрожали. И мысленно была готова к чему угодно. Чего таить, я побаивалась того, что Вика вцепиться мне в волосы. Зная ее характер, это вполне можно было ожидать.
Сегодня Матвеева больше не была в образе серой мышки, а, как и всегда, выглядела эффектно: Короткое красное вязаное платье, облегающее ее фигуру, замшевые ботильоны на высокой шпильке, короткий норковый полушубок, яркий макияж, длинные темные волосы, завитые в крупные локоны. И, конечно же, на ней не было тех безобразных очков на пол-лица.
- Вика? Привет. А ты как здесь…
- А что Юль, не рада видеть лучшую подругу? – Я обернулась в сторону кухни, боясь, что Матвеева устроит разборки при бабушке. А у бабули от этого может повыситься давление. Вика проследила мой взгляд и хмыкнула. - Ну ты чего Уварова напряглась так? Я не ругаться пришла. Поговорим?
- Да, конечно, Вика. Я рада, что ты пришла.
- Ой! Мне то можешь не врать, я же вижу, что ты словно лом проглотила, когда меня увидела.
- Нет, Вика, правда рада. Проходи.
- Викуся, здравствуй дорогая. В коридоре появилась бабушка. И Вика тут же бросилась к ней на шею, поцеловав в щеку.
- Лидия Петровна, с наступающим рождеством. Ну и с прошедшими праздниками, конечно. Это вам. – Она вручила бабушки подарочный пакет, который я сразу даже и не заметила в руках Матвеевой. – Это набор разных чаев, ну и конфетки к ним. Будете пить по вечерам и меня вспоминать. – Вика вела себя, как всегда, дружелюбно, но почему-то я все равно напрягалась. Словно ждала какого-то подвоха.
- Спасибо, дорогая. Через 15 минут будет готов пирог, как раз заварю что-нибудь из этого. Помойте пока руки.
- Лидия Петровна, вы не обидитесь если пока готовиться ваш пирог, мы с Юлькой немного посекретничаем. Мы так давно не виделись. А так хочется обменяться последними новостями.
- Так вы же в одном городе сейчас живете, ни ужели не видитесь?
- К сожалению, нет. Я почти все время в университете. Учеба отнимает слишком много времени. Да и у Юльки то репетиторы, то танцы, то музыкальная школа.