А Галя договорилась с братом погулять вместе ещё и в это воскресенье. Конечно, если ему подпишут увольнительную, в чём сам Витя сомневался. Всё же драка в увольнительной, это большой залёт.
Из дома я вышел только в среду и сразу же отправился в Протасово. Всё же Игорь переживал и нужно было ему показать, что со мной действительно всё в порядке. Я полностью готов к прыжку и не подведу его. И пришёл я как раз в тот момент, когда курсанты ДОСААФа решили полетать. Как же я завидовал им в этот момент, с открытым ртом наблюдая, как дельфины набирают скорость и отрываясь от взлётной полосы, устремляются ввысь. Как они набирают высоту, делают несколько кругов. Как видно, что за штурвалом сидит новичок и ужасно нервничает. Но за его спиной находится опытный инструктор и одним своим окриком заставляет молодого взять себя в руки. В этот момент машина тут же прекращает вести себя, как необъезженная лошадь и превращается в эталон послушания. Не знаю, какой это курс, но летают ребята довольно паршиво. Впрочем, ничего другого от лётной школы ДОСААФ я и не ожидал. Все слышанное мною об их подготовке полностью подтверждалось и ничего более.
Если кто-то из этих ребят хочет связать свою жизнь с небом, то им обязательно нужно поступать в нормальное училище. Где из них быстро выбьют любые страхи. Ну а если этого не получится сделать, значит, небо не для этого человека. Тот, кто боится неба, никогда не станет хорошим пилотом.
А на моей практике попадались такие люди. В основном попадались те, кого заставляли идти учиться на лётчика родители. И им было совершенно плевать, чего действительно хочет их ребёнок. Мы сказали в лётное, значит, ты поступаешь в лётное. По себе прекрасно знаю, если тебя постоянно пытаются принудить к чему-нибудь, то с каждым разом тебе это становится всё более ненавистным.
— Нравится? — спросил меня подошедший Игорь. — Это уже выпускники.
— Тогда чего они летают, словно желторотые новички? Ты видел, чего в воздухе вытворяют. Когда поднялся заключительный дельфин, я думал его пилот сейчас вместо того, чтобы от земли оторваться рылом клюнет. А посмотри, как они машины неровно держат. Так что не нравится. Отвратительное зрелище. Хочется взять и каждому из этих горе пилотов таких лещей навешать, чтобы на всю жизнь запомнили. Благо, что никому из них не доверят управлять реальным самолётом. По крайней мере, не с такими навыками.
— Ишь, ты какой строгий. Вон сразу, сколько всего заметил, — рассмеялся Игорь. — Теперь мне понятно, почему ты так хочешь на пилота идти учиться. Ты живёшь полётами. У тебя сразу глаза гореть начали, когда ты за барахтаньем досаафовцев смотрел. Я даже думал, что ты сейчас побежишь к ним и попросишь дать прокатиться. Но ничего, посидеть за штурвалом я тебе не обещаю, но в небо мы с тобой обязательно вместе полетим. Не забудь завтра прийти пораньше, будем парашюты к прыжку готовить. Проверяющий из федерации парашютного спорта будет. Поэтому не подведите меня. У вас будет первый прыжок, а у меня тысяча трёхсотый. Можно сказать, юбилей.
— Не подведём. Ребята — все молодцы.
— Это, да. Тем более завтра с вами спортсмены из Тулы прыгать будут. Обмен опытом, показательные выступления и всё такое.
— Спортсмены — это хорошо, но небо всё же лучше. Так как к небу у меня пока доступа нет, побегу к своей девчонке.
— Обязательно побежишь. Сразу после тренировки, — рассмеялся Игорь.
На следующий день мы занимались укладкой парашютов, которые потом проверял Игорь и ещё один человек, которого нам представили, как инструктора из ВДВ. Почти все справились на отлично с первого раза. Только одному парню из нашей группы пришлось укладывать парашют второй раз. Погоду на завтра обещали отличную и в девять нас уже ждали на аэродроме.
— Страшно? — спросила у меня Галя, когда мы ехали в Протасово. Она решила своими глазами посмотреть, как я буду прыгать. Тем более Игорь её уже отлично знал и точно не будет возражать, если Галя подождёт меня на земле.
— Если скажу, что не страшно — совру. Но и если скажу, что страшно — тоже совру.
— Это как? — удивилась Галя.
— Вот даже не знаю, как тебе объяснить. У меня сейчас весьма противоречивое состояние. Очень хочу подняться в небо и одновременно с этим страшно оказаться там под куполом парашюта. Одно дело летать в кабине и совсем другое вот так практически без всего.