Зато в остальных группах с этим делом были большие проблемы и через какое-то время всё на себя брал приставленный к ним сержант.
Помимо Сизова с нервами не смогли справиться ещё шесть человек из нашей группы. Хотя мне казалось, что таковых должно быть намного больше. Но это было только в нашей группе. Думаю, что в других группах ситуация намного хуже.
Малютин появился только с последними ребятами и тут же начал приглашать по одному к себе в палатку. Так как мы с Рябовым вернулись самыми первыми с нас и решено было начинать.
На этот раз лейтенант Малютин был не один. Компанию ему составлял лётный инструктор, что был вместе с нами в самолёте и старик в медицинском халате, чем-то очень похожий на Аркадия Борисовича. В том, что это был психиатр, я ни капли не сомневался.
После сегодняшнего испытания большинству из нас требовалась квалифицированная помощь и эта помощь оказывалась в полной мере. Психиатр вместе с куратором принялись аккуратно задавать вопросы, в то время как сержант давал оценку моим действиям.
— Очень выдающиеся результаты молодой человек. — заговорил психиатр, в конце нашего разговора. — Поначалу я довольно скептически отнёсся к характеристике данной моим коллегой из Рязани. Думал, что вы просто знакомы с ним и поэтому смогли заручиться такой поддержкой. Но сейчас прекрасно вижу, что эта характеристика соответствует действительности. Ваши действия в столь экстремальной ситуации достойны высшей оценки, которую вы, конечно же, получите. Могу уже сейчас сказать, что вы один из немногих кандидатов, уже утверждённых командованием. Но впереди у вас ещё немало испытаний, поэтому не расслабляйтесь.
После этого Гриша показал мне большой палец и кивнул на выход.
В принципе я ожидал чего-то подобного и не был удивлён. После возвращения в казарму меня просто завалили вопросами. Ребят интересовало, почему куратор продержал меня сегодня так долго и что он вообще спрашивал. Просто сказал, что помимо Малютина там находится психиатр и лётный инструктор.
Перед отбоем нам всем дали успокоительное. Что было правильно. Большинство ребят просто не смогут заснуть после подобного психологического напряжения.
На следующий день нам дали отдохнуть. После всех необходимых медицинских процедур было объявлено свободное время. Единственным запретом было нахождение за пределами базы. Да и не получилось бы у нас выйти за периметр.
Ребята, у которых вчера не выдержали нервы, так и не вернулись. Теперь в нашей группе осталось одиннадцать человек. Вот так за один день отсеялась практически половина.
Заняться было нечем и мы решили заглянуть к другим группам и узнать, как обстоят дела у них. Наши непосредственные соперники потеряли одиннадцать человек, и теперь их осталось всего шестеро. Андрей был среди оставшихся.
Лучшего времени для разговора нельзя было придумать. Сержант внимательно посмотрел, когда мы с Андреем вдвоём направились подальше от их казармы, но ничего не сказал.
— Куда вы пропадали с ребятами? На следующий день на вас просто лица не было. Поэтому я бы хотел быть готовым ко всему. Вполне возможно, что меня ожидает такое же испытание. Сам знаешь — если потребуется, я всегда готов помочь.
— Мы сдавали тесты на психологическую устойчивость. Не знаю, почему выбрали именно нас троих, но это было очень жёстко. Даже жёстче, чем этот номер с самолётом, который читался на раз-два. Настолько жёстко, что я даже не удивился, когда пилот выпрыгнул из самолёта. Я был готов к чему-то подобному. Даже боюсь представить, кого из нас хотят сделать. Бесстрашных камикадзе, которые будут таранить врагов в воздухе. Или убийц, способных уничтожить сотни тысяч человек одним ударом. После всех этих тестов я всерьёз начал задумываться о том, чтобы отказаться от этой затеи и пойти учиться в гражданское училище.
— Сомневаюсь, что из нас хотят сделать убийц. В таком случае они не стали бы набирать обычных подростков. А девяносто процентов кандидатов в курсанты именно обычные подростки. К тому же последнее испытание прекрасно показало, что с нервами у многих из нас большие проблемы.
— Ты хотел сказать, что проблемы у тех, кто прошёл это испытание. А вот у тех, кто его завалил, как раз всё в порядке с нервами и их реакция это прекрасно доказала. Мы самые настоящие психи. А если тебя решат отправить на особый отбор, то могут только посоветовать тебе воспринимать всё происходящее, как игру. Жестокую, страшную и отвратительную игру, в которой не может быть ни победителей, ни проигравших.