Я усмехаюсь. Сжимаю ключи. Иду к машине. Пальцы после его прикосновений как в грязи. Хочется вымыться. Вываляться в снегу.
Отодвигаю кресло назад. Кнопки выворачивают зеркала так, чтобы я видел всё.
- Соскучился по роскоши? – он сыто улыбается, рассматривая меня за рулём.
- Мне никогда не нравилась эта машина.
- Она и не твоя. Твоя ждёт тебя в гараже. А ты всё не приходишь. Автомобиль - он же как животное. Верный пёс. Конь, - делает очередной глоток.
- Убери. В салоне будет вонять.
- Признают только своего хозяина… Ты в курсе, что Машин отец разыскивает тебя?
Мы отъезжаем от кафе. Только бы дороги были посвободнее. Побыстрее расправиться с этим.
- Он презирает тебя. Хотя даже не знает, насколько прав в своём презрении, - снова запивает слова глотком виски. – Только догадывается. Так вот пусть эти догадки останутся при нём.
- Я остановлю в «Северном». Припаркуюсь у магазина, недалеко от своей квартиры. А ты поедешь на такси.
- Нет. Ты отвезёшь меня домой, и останешься дома.
- Это уже не мой дом.
- Где же твой? На квартире одной из своих девиц?
- Нет. У меня нет дома вообще. Ещё не заработал.
- И не заработаешь никогда. Ты всё профукал. Образование, профессию. Зачем? Я же всё для тебя сделал.
- Перестань, а.
Он замолкает. И даже убирает флягу. Дышит тяжело. Упёрся локтем в дверь машины. Его губы выдают эмоцию отчётливо: он разочарован.
Елисей прав. Нужно разобраться сейчас, пока мой отец жив.
Придавливаю педаль газа, и мы едем к окраине города.
- Я привезу тебя домой, и мы поговорим. Нужно решить вопрос с клиникой. Ты должен принять, что я не вернусь туда. Сам поступай с ней как хочешь. Мне всё равно.
- Я позволил тебе самому выбрать дело по душе. Я не трахал тебе мозг тем, что ты должен продолжить семейную династию. Неинтересна политика – принял. Хотел спасать жизни – давай, пожалуйста. Лучший университет, курсы, связи. Самое обидное в том, что у тебя хорошо получалось, Костя. От начала и до конца. Оценки. Рекомендации. Интернатура. Проведённые операции ещё там. Ты действительно мог бы стать одним из лучших. Самым лучшим. Ни одна твоя операция не закончилась крахом. Ты об этом когда-нибудь задумывался? Ты людям жизни спасал. И вдруг решил забить. Пусть дохнут, да? Думаешь, мне на зло? Да ты не мне подгадил. Ты себя наебал.
- Я знаю, что ты давал взятки. Ты всех покупал. Всё, что говорили – враньё. Меня продвигали за твои деньги.
- Чушь!
- Брось. Я выучил тебя наизусть за эти двадцать девять лет. Ты не можешь оставить что-то без контроля. Ты должен контролировать всё. Даже с кем я трахаюсь.
- Ну что ж, как-то ты выбрал сам. И где она? Где твоя маленькая Машенька?
- Хватит.
- А я тебе скажу. Вот там, - он тыкает коротким пальцем в потолок салона, - высоко в Раю. Счастлива до усрачки, что сдохла. После того, как он её во все дыры выебал.
Бью по тормозам.
Кровь хлещет из его носа. Эта картинка перед глазами как навязчивое насекомое.
Я ударил собственного отца. Я ударил человека, который болен. Ударил человека, который скоро умрёт.
Пальцы отпускают голову. Вдоль машины туда-сюда. Нужно вернуться в салон. Посмотреть, как он там.
Извиниться.
После того, что он сказал? Ну уж нет. Он заслужил. Он не смел так говорить.
Просто развернусь и уйду, вот что. Пойду пешком. За минут сорок доберусь до квартиры, если быстрым шагом. А если бегом…
Слева от меня машина на дороге. Стоит метрах в тридцати. Как только я поворачиваю голову, свет фар гаснет. Но машина никуда не едет.
Елисей был прав? И за моим отцом кто-то следит?
Делаю шаг в сторону неизвестного автомобиля. Маленький. Красного цвета, или малинового. Вряд ли этот Ковалевский послал бы киллера на такой тачке.
Ковалевский послал киллера. Самому-то не смешно? Елисей, конечно, пересмотрел криминальных детективов. Скорее за рулём девушка, и она просто заблудилась. А тут ещё я резко дал по тормозам, и выскочил из машины как ошпаренный. Испугалась, вот и стоит поодаль.
Порыв ветра сносит с леса снег. Лицо обдаёт ледяным вихрем. С дерева слетает тяжёлая ветка, и обрушивается на капот красного/малинового автомобиля. Машина, по-прежнему без включённых фар, начинает движение назад.