Так жестоко было спрятать их в самое сердце простого и симпатичного букета. Так изуродовать первое впечатление. По незнанию. По случайности.
- Однажды Афродита полюбила Адониса. Он был охотником, ловким и сильным, - он за спиной. Его руки распускают узел. Тесная плеть соскальзывает как шёлк. Свет нападает рывком. - Любовник Афродиты, Арес, был могущественным олимпийским богом, богом войны. Он не позволил бы своему сопернику жить. Арес превратился в вепря.
Я вслушивалась в его голос как в заветную музыку. Только бы грохот его слов заглушал... Запах крови режет. Режут по живому её всхлипы.
- Говори, пожалуйста, говори, - прошу я.
- Вепрь пронзил Адониса клыком. И возлюбленный Афродиты пал. Открывай глаза, милая.
Не смотреть вниз!
Сквозь холодный свет ламп, на фоне серой стены, проступают красные лепестки. Он рвёт цветы над моей головой. Они сыплются медленно, потемневшие в перегибах, надломанные его пальцами. Две жизни, человеческие, молодые, ещё несколько дней назад цельные, раздроблены им, рассыпаются прямо сейчас, на моих глазах.
А затем я заплакала.
- Она плакала. И слёзы её превращались в анемоны. В греческой мифологии это цветы скорби. Но разве они не прекрасны? Посмотри, - нежно. – Посмотри! – зло.
Резко опускаю взгляд. Вдыхаю носом. И сочащаяся из её тела кровь пахнет ржавеющим металлом.
- Я хочу, чтобы ты украсила её для меня. Девочку, которую ты принесла мне в жертву. Разве можно было преподносить мне такой дар не нарядно. Ведь в обмен на неё ты получила полноценную жизнь. В обмен на эту жертву твоя жизнь останется без скорби.
Моя жизнь останется без скорби?!
Собираю с его ладоней бутоны кроваво-красных анемонов. Оседаю на колени перед растерзанной девушкой. Её глаза заклинают. В её хрипах через скошенный чёрным кляпом рот только мольба. От человека не осталось ничего. Она только просит, просит, просит.
Не в силах выдерживать её взгляд, первый цветок я укладываю на веко. Девушка послушно закрывает глаза.
- А его кровь, - шепчет за моей спиной он, - превратилась в розы.
- Записки нет.
Вздрагиваю. Оборачиваюсь.
- Но твой мобильник разрывается, - мама прижалась к дверному косяку и протягивает мне вибрирующий телефон.
- Серёж, привет, - улыбаюсь в трубку. Жду, пока мама совсем исчезнет из виду. Надо сказать ему, чтобы больше никогда не дарил мне паршивые анемоны. Только корректно.
- Уже собирался сбрасывать.
- Извини, опять забыла звук включить. Спасибо за...
- Не хочешь прогуляться по городу?
- Сегодня?
- Ага.
- Не могу. Буду готовиться к переезду. Не хотела собирать вещи, пока не обсужу с мамой.
- Обсудила?
- Мама, конечно, не в восторге, но меня спас ты.
- Правда? Но я ничего не делал.
- Я призналась, что ты хочешь съехаться.
- Ты серьёзно? – он будто не верит. – Это значит…это значит, что ты согласна?
- Думаю, к этому всё и идёт.
- Я даже… - он хмыкает в трубку, - даже не надеялся. Предлагал это уже по инерции.
- Ясно. Значит, блефовал?
- Что? Нет. Нет, Яна, я не то имел в виду! – смеётся. - Ты себе даже не представляешь, как я сейчас рад. Вот будто сон. Боюсь спугнуть.
- Серёж, только это не сразу, ладно? Ты же понимаешь, на меня лучше не давить.
- Ещё бы понимаю! Я тебя столько лет знаю. Блин. Пулька. Сказал бы мне кто полгода назад, что девушка моей мечты ответит мне взаимностью. Яна, чёрт возьми, я же… Совсем недавно говорил с мамой, что ты никогда не согласишься. А она меня убеждала ещё подождать. И вот… Ты меня сейчас таким счастливым сделала.
- Спасибо, мне очень приятно. Но я к тому, что сегодня увидеться не получится.