Она все же заметила мое веселье и недовольно поморщилась:
— Я вижу, ты ни черта не понимаешь в поэзии. Ты, наверное, вообще недоразвитый.
— Конечно, — согласился я. — Я и алфавит-то только до половины одолел.
— Наверное, в школе для ослов учился?
— Как ты угадала?
— По твоим ушам.
И я снова ее поцеловал. На этот раз без разрешения. Его и не имело смысла спрашивать. А когда мы, словно очумелые, отодвинулись друг от друга, я опрокинул термос, и он загремел на всю палатку.
— Дадите вы мне наконец поспать, голубки?! — заорал проснувшийся Гриша. — Житья от вас нет, чтоб вы провалились!
И мы со смехом провалились, вернее, убежали на свежий воздух. Наступил рассвет, комендантский час закончился, и по улице торопились первые прохожие. Я попробовал отыскать в хмуром сером небе исчезающие звезды. Но их не было. Не было и той утренней звезды, которая пропадает последней.
Мы договорились встретиться вечером. Она пригласила меня к себе в гости. Занятия в училище начинались в девять утра, но я все равно никогда не приходил к первой паре и по инерции завернул к старушке. Слава Богу, алкашей на этот раз не было — видеть их не могу. Наверное, стеклянные деньги собирали. Марья Никитична сидела около окошка, сложив на коленях руки, а Леночка собиралась в школу.
— Алеша пришел! — заверещала она радостно, повиснув у меня на плечах. Потом чмокнула меня в нос. И вдруг, отодвинув голову, посмотрела мне прямо в глаза и принюхалась.
— Ты чего нос морщишь?
— Так-так… Да от тебя духами несет. Эге-ге…
— Да это я решил попробовать подушиться.
— Ну-ну… Духи-то женские. — Она улыбнулась и отошла в сторону, искоса наблюдая за мной.
Все-то она знает, откуда только?
— Держи лучше шоколад. — Я стал распаковывать сумку. Она посмотрела на «Марс», но не притронулась к нему.
— Не надо, — сказала она совершенно серьезно, тяжело вздохнув. — Ты все носишь и носишь, и можно подумать, что только за конфеты я с тобой дружу, а это не так.
— Глупости. — Я, честно говоря, был сражен ее искренностью. — Просто хочу сделать тебе приятное. А когда ты вырастешь… и победишь на конкурсе «мисс Мира», то мне чего-нибудь купишь. «Мерседес».
— Ну хорошо, — милостиво согласилась она, беря шоколадку. — Только я не хочу быть «мисс Мира». Я буду знаешь кем?
Она притянула мою голову обеими руками и шепнула, а я повалился на пол от смеха. «Кошачьим парикмахером» — вот о чем она мечтала! Она смотрела на меня немного обиженно, а потом тоже засмеялась, не в силах удержаться. Даже Марья Никитична и та улыбнулась. Со стороны посмотреть — прямо счастливое семейство, и только. Потом мы все вместе позавтракали, и Леночка за столом без умолку трещала о своих школьных делишках, а я иногда застывал с поднятой вилкой, думая о Полине.
— Ты не слушаешь! — сказала Леночка.
— Почему? Слушаю. Скажи своему Шурке, что он получит по лбу, если будет драться.
— Ну-ну… — сказала Леночка, хитро прищуриваясь. — Эге-ге… Теперь я все понимаю.
— Что ты понимаешь?
— Что ты влюбился.
— Ерунда! — сказал я, чувствуя, что краснею. — Придет же такое в голову. Чушь и бред.
— Вовсе не чушь! Что же ты тогда покраснел?
— Просто так.
— Просто так не краснеют.
— А я краснею когда хочу, где хочу и сколько хочу. Могу вообще как помидор налиться.
— Ну и налейся. Наливайся, наливайся, я подожду.
— Леночка, ты в школу опоздаешь, — вмешалась Марья Никитична, спасая меня.
— Ну ладно! — строго сказала Леночка. — Поговорим в другой раз, а то мне некогда.
Вот бестия, подумал я, неужели она права? Да что мне в этой Полине? Ну красивая, конечно, привлекательная, можно с ума сойти при желании. А можно не сходить, так спокойнее.
Вообще-то мне почему-то не везет с девушками. Один раз я уже сошел с ума, там, в Твери, и влип. Мог загреметь на полную катушку. Но даже двух месяцев в тюрьме хватило по горло. Год назад это было. Я встречался с девушкой, Аней, наверное, самой красивой в Твери, доброй, умной и очень порядочной, нас даже звали «жених и невеста», я бы на ней женился, надо было только подождать года два. Но нас лучше бы сразу заковать в наручники, чтобы мы какую-нибудь глупость, по мнению взрослых, не совершили. И то, что должно было произойти, произошло. На квартире моего приятеля, местного рок-фаната. Любил ли я ее? Еще бы! Мог пойти за нее в огонь и воду. И пошел.
Как-то раз вечером около ее дома слышу крики и по своей дурацкой привычке бросился разбираться. Смотрю: за кустами на пустыре два здоровенных жлоба навалились на девушку, один ей рот зажимает, а другой платье рвет. А девушкой этой была моя Аня. У меня в голове все помутилось.