— Вон отсюда! Вон! Вон! — закричал он лежащей на полу публике. — Все вон! Вон!
Ошеломленные люди стали осторожно подниматься и, поминутно оглядываясь на капитана, потянулись к выходу. Гебист помог встать Говорову, повел его с собой.
— А мы? — плаксиво спросил Ведущий, которого бил озноб.
— А вы останетесь, — сквозь зубы процедил террорист. Его и самого трясло от возбуждения. Выражение его лица не было постоянным: оскал сменялся мрачной решимостью, которая переходила в тупую отстраненность. Когда в зале больше никого не осталось, капитан повернулся к ближайшей паре — то были Вера и Гавр — и профессиональным жестом щелкнул наручниками, соединив их правую и левую руки.
— Остальные убирайтесь, — снова процедил он. — Мне не нужно столько дерьма.
Пока «избранники небес» во главе с Ведущим бежали к дверям, капитан сунул свой сверток Гавру, оставив себе тонкий провод с пультом, зажав его в ладони.
— Не урони! — предупредил он Гавра. — Разорвет на куски.
Потом он спустился с подиума и уселся прямо на полу, прижавшись спиной к стене и положив автомат на колени. Глаза его закрылись.
Минут через десять все здание клуба было оцеплено нарядами милиции. В вестибюле собрался военный совет из прибывших офицеров и гебиста, начальника охраны.
— Чего он хочет? — спросил усатый майор.
— Непонятно. На переговоры не идет, палит из «Калашникова». Взял двух заложников, сунул им взрывчатку, а конец провода держит у себя.
— Может, он ждет кого-то?
— Все может быть. Подождем и мы. Сейчас подъедут ребята из ФСБ.
— Да, вот еще что, — вспомнил гебист. — Вчера он рвался сюда, показывал удостоверение. Я запомнил: капитан милиции Щеглов. Проверьте-ка там по своей картотеке…
Еще минут через пять подъехало подкрепление из московского ОМОНа и ФСБ. Два полковника присоединились к штабу.
— Привет, Юра! — узнал гебиста фээсбэшник. — Ну что, не можешь справиться с одним-единственным придурком?
— У него палец на взрывателе, — пояснил гебист.
— Газ? — предложил кто-то.
— Отпадает. Почувствует и рванет.
— В зале около двадцати дверей, да еще галерея наверху с выходами и входами. Он не может контролировать все сразу. Снайперу снять — раз плюнуть.
— А если он заметит и успеет нажать? Шуму потом будет на всю Москву. Впрочем, давайте обсудим этот вариант.
Пока они разговаривали, пришла информация на капитана милиции Щеглова.
Усатый майор зачитал:
— Тридцать лет, окончил школу МВД, полгода назад уволен из органов за несоответствие… Застрелил двух прохожих. В октябре девяносто третьего участвовал в штурме Белого дома, отличался особой жестокостью, лично пытался расстрелять группу депутатов… «Альфа» помешала. Вот что интересно: год назад от него ушла жена.
— Ну и что? — спросил полковник из ФСБ.
— А то, что он после этого круто запил и даже угодил с белой горячкой в психбольницу. Потом вышел, его хотели оставить в органах, да тут этот инцидент с прохожими… Короче, похоже, что мы имеем дело с психом.
— Вот те раз! — вздохнул гебист. — Может быть, ему кинуть рацию, хоть узнать — чего он хочет?
— А я уже выяснил, — сказал вернувшийся с разведки омоновский полковник. — Мне удалось с ним переговорить. Он — сумасшедший. Он требует космический корабль, чтобы улететь на Луну, и десять триллионов рублей.
В штабе наступила тишина.
— Интересно, — нарушил молчание гебист. — Что он собирается делать с этими рублями там, на Луне? Открыть межпланетный банк?
Теперь заговорили все разом, предлагая различные варианты.
— Прежде всего — его надо успокоить, — остановил их гебист. — Не забывайте, что мы имеем дело с нервным, неуправляемым больным, да к тому же с оружием и взрывчаткой в руках. Малейшая ошибка — и он взорвет себя и заложников. Свяжитесь с врачами-психиатрами, пусть приедут.
— Надо готовить снайпера.
— Подождем. А может, разыскать его бывшую жену?
— Ну дурдом, ей-богу! — выдохнул один из присутствующих.
— Конечно, где же мы еще находимся? — согласился гебист.
— Вот мы и помолвлены, — шепотом произнес Гавр. — Даже кольца надели.
Они по-прежнему стояли на ярко освещенном подиуме, скованные наручниками, а провод от свертка тянулся к капитану, который, прижимаясь к стене, держал в поле зрения все входные двери. Иногда он посматривал на заложников, но в глазах его, кроме свинцовой мути, ничего не было. Гавр сжал Верины пальцы, которые находились совсем рядом, улыбнулся, стараясь приободрить ее.