Кот недовольно мяукнул, грациозно потянулся и, показав на грудке чёрное пятнышко, похожее на галстук–бабочку, прыгнул на диван. Остатки изящества ещё сквозили в его движениях, но за последнее время он так изменился, что стал напоминать, скорее, опустившегося выпивоху, чем аристократа.
Проводив кота взглядом, Алан с досадой покачал головой. Не зря говорят, что животные перенимают черты хозяев. Напрасно он на несчастном зверьке злость срывает. Сэру и так постоянно достаётся. Надо отвлечься. Лучше посмотреть, что в мире творится.
Алан принялся листать новостные страницы. Внимание привлёк ролик с названием «Жизнь или кошелёк?»
Опять мигранты кого–то ограбили?
Трекер кликнул треугольник воспроизведения. На экране репортёр задавал вопросы случайным прохожим.
— Как вы относитесь к эвтаназии? — спросил он у молодой пары.
— А разве она не запрещена? — удивился патлатый юноша.
— В некоторых странах на эту проблему смотрят иначе, чем у нас. И всё же, как вы относитесь к эвтаназии?
— Ну-у, — парень задумчиво посмотрел на подругу. — Если у человека нет шансов, и это избавит его от мучений, то почему бы и нет? Животных ведь усыпляют, и все это считают гуманным. А если, не дай бог, что–то случится с моей Мэри, — он обнял девушку и чмокнул в щёку, — то я и сам без промедления воспользуюсь такой услугой.
Ерунда какая–то. Алан поморщился, но всё же не выключил видео, а перемотал его чуть дальше, через возмущение Мэри, которой явно не хотелось, чтобы её усыпляли. Теперь журналист мучил своими вопросами мужчину средних лет.
— Я врач и, как любой медик, давал клятву Гиппократа. Там в одной из заповедей говорится: «Не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла». Так что это неприемлемо, — ответил тот.
Алан снова передвинул курсор. На экране появилась пожилая дама.
— Эвтаназия? Бог даёт человеку жизнь, и никто другой не вправе забирать её. Это убийство! Страшный грех!
Репортёр задал следующий вопрос:
— Вы слышали о цюрихском Институте Глобального Здоровья?
— Не–эт, — покачал головой парень.
— Что–то смутно припоминаю, — ответил врач.
— При чём тут здоровье, если мы говорим об эвтаназии? — удивлённо спросила женщина. — Раз там убивают, то этот институт следовало бы в «Дом смерти» переименовать.
— В Институте исследуют самые передовые медицинские технологии, — явно заученным речитативом произнёс репортёр. — Эвтаназия — одна из многих услуг клиники. Она предоставляется совершенно бесплатно, но только тем, кто готов завещать своё тело науке. Институт оплачивает дорогу до места…
А, обыкновенная реклама. Алан разочарованно скривил губы и уже собрался нажать на крестик в углу окошка на экране, но следующая фраза заставила его остановиться.
— …и самое главное: тем, кто получит высокие баллы в специальном тесте, выплачивается сто тысяч фунтов стерлингов! А таких счастливчиков по статистике порядка восьмидесяти процентов. После подписания договора и проведения процедуры деньги перечисляются на указанный пациентом счёт.
— Сколько–сколько? — с недоверием переспросил юноша.
— Да бросьте! — засомневался врач.
— Сто тысяч фунтов?! — поразилась пожилая женщина.
— Сто тысяч фунтов! — вытаращился на экран Трекер. — Да за такие деньги…
Ведь Смерть уже забрала у него и разум, и чувства — ещё там, в искорёженной машине. Кто он теперь? Самый настоящий паразит–вредитель! Скопытится, так никто и не заметит. А вот сто тысяч были бы хорошей помощью его принцессе, наградой за все мучения с ним.
Трекер разыскал сайт клиники, несколько раз глазами «от» и «до» пробежал страничку, а потом долго сидел, уставившись в одну точку. Взвесив все «за» и «против», он, наконец, решился отослать письмо на указанную в контактах электронную почту.
— Ну вот, осталось только немного подождать. Скоро всё будет хорошо, дочка… Венди, жди меня, любимая… — еле слышно прошептал Трекер.
Прикрыв глаза, он погрузился в размышления. Может быть, даже немного задремал. В голове всплыл образ жены. Её лицо светилось тёплым, манящим сиянием, лёгкий ветерок колыхал складки свадебного платья. Какая красивая, прямо сердце щемит. Венди улыбалась, рукой манила к себе, исчезая во внезапно окутавшем её молочном тумане. Алан попытался крикнуть любимой, броситься к ней, но противный писк вырвал его из небытия.
Трекер вздрогнул и недовольно поморщился. Что ещё?
В нижнем углу монитора мигал жёлтый конверт. Алан улыбнулся — дочка проснулась, беспокоится. Странно, почему не по телефону?
Он быстро пробежался по строкам письма и вскочил с кресла. Опять?! Он что, действительно сбрендил? Второе письмо! Или… Неужели Рон выжил?