Вот торт, в отличие от пончика, я могу съесть. Тортов Мишин притащил целых пять, вряд ли он точно знает, какой я предпочту.
Только отрезать буду сама. Мало ли что…
— А почему ты решила Сергею ручку подарить? — тихо удивлялась Варя, когда мы вернулись на свои места. — Нас же ручками обеспечивают бесплатными по самое не хочу…
— Так и ежедневниками нас обеспечивают, — усмехнулась я. — По самое не могу.
Варя хихикнула.
— Ну и?
— Что — ну и? — я прикинулась ветошью.
— Почему ты решила ему ручку подарить?
— Просто так, — пожала плечами я. — Шла мимо палатки с барахлом, дай, думаю, куплю. Сто рублей всего. А шеф порадуется.
— Он какой-то не очень радостный был, — протянула Варя. — Я только не поняла, почему. Будто бы ждал, что из этой ручки вылетит чёртик и плюнет ему в глаз.
«Да уж наверняка ждал», — фыркнула я про себя, отламывая ложечкой кусок торта. На всякий случай понюхала — пахнет вроде нормально…
Но Мишин к моему куску торта точно не приближался. Тогда что он сегодня учудит? Ну не может быть, чтобы он не поиздевался надо мной в день своего рождения. Это же традиция. Его и мой день рождения всегда заканчивались славным издевательством над Ритой Ромашкиной.
И чем больше проходило времени, тем сильнее я нервничала. Зачем я вообще пошутила над ним с этой дурацкой ручкой? Сейчас ещё изменит сценарий, озлобясь. Как тогда, когда я заперла его в аудитории…
Вспоминать не хотелось, и я погрузилась в работу.
— Ты на обед пойдёшь? — буркнула со своего места Варя, отправляя в рот здоровенный кусок торта.
— Вряд ли. Вон я какое жирное чудо себе отпилила. Тут калорий дня на три.
Варя вздохнула и покосилась на мой пончик, который до сих пор лежал на салфетке.
— Даже не мечтай, — пригрозила я ей пальцем. Вот уйдёт в туалет, под шумок выброшу в мусорку…
Но в итоге я забыла про этот несчастный пончик. Заработалась.
Варя убежала домой в пять часов вечера, отпросившись у Мишина на какое-то там свидание. А я ждала шести, чтобы тоже пойти домой. У меня были большие планы на вечер и выходные. Планы по приведению в порядок съёмной квартиры…
В шесть, как по сигналу, из своего кабинета вышел Мишин. Я в это время выключала комп. Моя старая сумка, привезённая ещё из Франции, стояла на перегородке, и Мишин обратил внимание сначала на неё, а потом уже на меня.
— Хорошего вечера, Рита, — сказал он спокойно, опустил взгляд… и заметил свой пончик. — Что же ты… так и не съела?
— Нет, — я вспомнила про пончик, взяла его в руки — и выкинула в мусорное ведро. Он шлепнулся туда с громким приветливым «шмяк». — И не съем.
Мишин проводил взглядом почивший пончик и слегка усмехнулся.
— Ты меня демонизируешь.
— Нет, — во второй раз сказала я. — Всего лишь не идеализирую, в отличие от всех прочих коллег. Тебе полезно… для разнообразия. А то тебе всю жизнь все в рот смотрят.
— Не все. Ты же не смотрела.
Вот дурак.
— Короче, — я взяла в руку сумку и вышла из-за перегородки, — я пошла.
Но чтобы нормально выйти, мне нужно было, чтобы Мишин отошёл в сторону. Но он не отходил.
— Это был просто пончик, Рита. Самый обычный пончик.
— Хорошо, — я уже начинала злиться. — Самый обычный пончик, который я не съела. Или я не имела права его не есть?
— Имела, — ответил Мишин, пристально глядя мне в лицо. — Но меня интересует, почему ты его не съела.
— Знаешь, — я сделала шаг вперёд и встала к Мишину практически вплотную, — я уже много лет терпеть не могу острое. Не знаешь, почему?
Он вдруг опустил взгляд и посмотрел на мои губы. Мне даже захотелось их облизнуть… А ещё стало жарко в самом низу живота.
Ерунда какая-то.
— Знаю. Из-за той шоколадки.
— Разве только из-за шоколадки? Ещё были перчёные цветы.
— Были, — выдохнул Мишин, и его дыхание коснулось моих губ. И я непременно сделала бы шаг назад, если бы не понимала, что это будет выглядеть как отступление.
— Как я тогда чихала, помнишь? А тебе было смешно.
— Было, — подтвердил Мишин, и во мне внезапно вспыхнула злость.
— Тебе не стыдно? — прошипела я, поднимая руку и толкая его ладонью в грудь. Но он не отшатнулся. Накрыл мою ладонь своей, прижимая к себе плотнее, и меня будто бы чем-то обожгло.
— Нет, — он погладил мою руку. Голос его был немного хриплым и каким-то… ласкающим, что ли? — Мне не стыдно.
Зря Мишин это сказал.
Я окончательно разозлилась. И эти его слова, и моя реакция на его близость — всё это будто бы взорвало меня изнутри.
Я вырвала свою ладонь из его пальцев, размахнулась и довольно-таки сильно ударила Мишина по лицу.