Юрген слушал рассказ отца затаив дыхание, потом тихо спросил:
— Значит, мама была русской? А все, что мне рассказывали в детстве, было просто придумано вами?
— Не спеши, это не совсем так, я расскажу тебе все. Я вижу, что пришло время. Война закончилась, и мы оказались в ГДР, в стране, чужой для нас обоих… Мы были молоды, одиноки, мы многое пережили вместе. Я полюбил Анну с первого взгляда, она тоже привязалась ко мне. Мы обвенчались в Дрездене. Твоя сестра стала Мартой Грасс. Потом мы переезжали из города в город, потому что нами заинтересовалась штази[1]. В прошлом я был солдатом Гитлера, а Анна — русской пленной. Мы дали слово друг другу, что никто никогда ничего о нас не узнает. Мы стали людьми без прошлого, потому что наше прошлое представляло большую опасность. Потом с помощью друзей нам удалось перебраться в ФРГ. Я стал заниматься мелким бизнесом, Анна преподавала музыку в школе, все считали нас добропорядочной немецкой семьей.
— Отец, если бы я знал это раньше! — воскликнул Юрген.
— Ты не мог узнать это раньше.
— А моя сестра, она что-нибудь знает? — спросил Юрген.
— Нет, она ничего не знает…
— Наверное, мама тосковала по России.
— Она тосковала, но не могла вернуться туда. Ее муж был расстрелян как дезертир, а сама она была немкой.
— Немкой?
— Наполовину. Это удивительная история. Ее дед, инженер Карл Штерн, был приглашен в Россию русским царем как хороший специалист. Он переехал туда с семьей. Его старший сын еще до революции женился на русской, у них было много детей. Анна была их младшей дочерью. До замужества она была Анной Штерн. У них была хорошая семья, мама говорила, что никогда не задумывалась о том, кто она, русская или немка. Но когда арестовали ее отца, оказалось, что немкой быть в Советском Союзе очень плохо. Ей пришлось очень много страдать. Она не любила вспоминать об этом, а я никогда больше не спрашивал ее о прошлом. Предки Анны были родом из Бремена, и мы решили поселиться в этом замечательном городе. Мы прожили прекрасную, счастливую жизнь. Вот я и рассказал тебе все, что много лет сохранял в тайне, потому что ты сейчас в чем-то повторяешь мою историю, мою судьбу. Мама очень хотела, чтобы ты был счастлив со своей любимой русской женщиной и своим маленьким сыном. Жаль, что Анна не успела увидеть своего внука. Теперь я буду любить его за нас обоих. Но ты не вини Валерию, она страдает еще больше, чем ты.
Юрген был потрясен рассказом отца, потрясен мужеством своих родителей, проживших такую удивительную сложную жизнь и столько лет хранивших свою тайну. Его родителей соединила история, чудовищная война. Какой же огромной и чистой была их любовь, если они сумели подняться над всем этим ужасом, не затаив в душе злобы и ненависти. Вся его собственная жизнь представлялась ему сейчас совершенно в ином свете. Ему казалось, что только теперь он может понять многое и о себе самом. Почему он всегда был таким эмоциональным, откуда у него такая странная мятущаяся душа? Много раз еще в юности он задавал себе этот вопрос. Но как же невероятно переплела все судьба! В нем самом течет русская кровь! Он любит русскую женщину. Но они не могут быть вместе. Какой парадокс! Оказалось, что легче разрушить Берлинскую стену, чем соединить их жизненные пути.
Юрген подошел к телефону, долго с тревогой и грустью смотрел на него, потом набрал номер.
— Здравствуй, Соня, — сказал он, — а мама дома?