Со спящей Соней на руках Валерия ехала в машине Лернера. Ее трясло, зубы отбивали барабанную дробь — запоздалая реакция. Лернер надел ей на плечи свою куртку, налил горячего кофе из термоса, который всегда возил с собой. Лера глотнула, стуча зубами. Рядом, с другой стороны, сидела Наташа и обнимала ее.
— Сева, достань коньяк! — скомандовал Лернер.
— Слушаюсь, — охранник, сидевший на переднем сиденье, вытащил из бардачка нераспечатанную бутылку, профессионально откупорил пробку.
— Сто граммов. Прямо в кофе налей.
Сева примерил на глаз, плеснул в чашку коньяк.
Лернер, придерживая свою солистку за голову, напоил ее кофе с коньяком.
— Две недели в Кубинке. Санаторный режим. У нас скоро гастроли.
— Понял, — сказал Сева.
— Езжай не больше ста, — тихо сказал Лернер.
— Ясно, — ответил водитель.
Сзади, соблюдая небольшую дистанцию, их патрулировали два небольших броневичка.
Лера очнулась в постели. На тумбочке в вазе стояли свежие розы, на белой салфетке лежали фрукты. Через окно был виден весенний лес в полупрозрачной голубоватой дымке. Она была одна в просторной палате, на широкой постели, укутанная одеялами. Приподнявшись на локтях, она увидела телефонный аппарат. Рядом лежала записка: «Когда проснешься, позвони мне на работу. Макс».
Лера протянула руку, быстро, на память, набрала номер.
— Приемная подполковника Денисова, — ответил бодрый мужской голос.
— Пожалуйста, соедините меня… Это Валерия…
— Одну минуту.
— Привет, — сказал Максим в трубке. — Как ты себя чувствуешь?
— Не знаю. Кажется, вообще не чувствую… Макс, Соня в порядке?
— Утром пошла в лицей.
— Слава Богу… Макс, меня посадят?
— Что за чушь?
— За убийство.
— Самооборона.
— Откуда у меня взялся пистолет?
— Ну, что за дела. Это твое личное оружие, лицензия номер 3425, выдана двадцать второго апреля тысяча девятьсот девяносто пятого года…
— Что?…
— Не забивай себе голову всякими глупостями. Ты как себя чувствуешь?
— Ты уже спрашивал. Я не знаю, вроде бы я в порядке…
— Тогда жди посетителей. Кстати, этот тип выжил. Плохой из тебя снайпер, в упор мажешь.
— Где он?
— Он очнулся в больнице и сделал вид, что ничего не помнит. Он косит под психа, притворяется, что у него амнезия. Опять же из сериала. Насмотрелся «Санта-Барбары» и прочего. Его из больницы переводят в психушку. А теперь извини, я очень занят. Поговорим позже. Пока.
— Пока, Макс… — устало произнесла Лера и положила трубку.
Она попыталась встать, но голова закружилась, и она снова откинулась на подушку.
В палату заглянула молоденькая девушка в белом халате.
— Валерия Романовна, вы проснулись? Скоро принесут завтрак. А сейчас мы примем лекарство…
— Давайте ваше лекарство, — сказала Лера.
— К вам там пришли. — Медсестра улыбнулась. — Я просила подождать.
— Не надо ждать. Пусть заходят.
— Хорошо, я сейчас их приведу.
Лера села в постели, накинула халат. Все вокруг было какое-то странное, нереальное. Ей подумалось — может быть, все это опять сон? Продолжение сна?
Дверь палаты приоткрылась, вбежала Наташа, молча обняла Леру.
— Вот какой я устроила цирк, — тихо сказала Лера.
— К тебе очередь, дорогая!
— Господи, кто еще?
— Сюрприз! Но сначала — по делу. Лернер прислал записку. Читай сразу, он должен убедиться, что ты прочитала в здравом уме и твердой памяти.
— Я должна выступать сегодня? — с испугом спросила Лера.
— На такое даже великий шоу-мен не способен. Читай.
«Валерия, у тебя на реабилитацию ровно десять дней. Показ «Приключений» в Олимпийском назначен на двадцать второе мая. Выздоравливай. Твой «тезка».
Лера чмокнула записку, улыбнулась.
— Ну, где сюрприз?
— Будет тебе сюрприз! Какая нетерпеливая!
— Как у вас с Адиком?
— Отлично.
— Где он?
— Под дверью!
— Господи, пусть заходит!
Наташа махнула рукой, и создатель бард-рока, с гитарой в руках, вошел в палату.
— Все равно все это сон, — тихо сказала Лера… — В жизни так не бывает. Знаешь, там со мной была бабушка Магда, это она мне помогла…