— Вот и продолжай смотреть свой сон, — сказал Адик, — а я буду петь тебе колыбельную…
Он и вправду пел какую-то незнакомую новую песню, постукивал пальцами по корпусу гитары, и Лера, слушая его, улыбалась счастливой улыбкой.
Потом Наташа сказала:
— Вечером приедут Лешка со Светкой. Юрик, между прочим, до сих пор у них. Утром он колотит Мишку, а вечером Мишка колотит его. Леха одного учит ушу, а другого — конфу… Марина с Соней не могут его оттуда вытащить.
— Фу, — сказала Лера. — От детей одни неприятности.
— Вот и я про то же!
— Оставь, Натали, — сказал Адик. — Не забивай Лерке голову.
— Ладно, мы пошли. — Наташа наклонилась, поцеловала Леру. — Не удивляйся, сюрпризов будет много!
— Интриганка! — засмеялась Лера.
— Закрой глаза и жди. Откроешь, когда я скажу.
Лера зажмурилась. Сон продолжался.
— Смотри! — раздался издалека голос Наташи.
Лера открыла глаза и увидела перед собой черную рясу священника и большой золотой крест.
«Наверное, я умерла, пришли меня отпевать, — подумала она. — Пусть, так будет лучше, но все это слишком странно и совсем не похоже на реальность… Но есть ли вообще реальность? Где я? В каком измерении? В какой параллели?»…
Над расшитой золотом ризой светилась знакомая улыбка, радостно смотрели такие милые, родные глаза…
— Серый? Ты? — не веря своим глазам, спросила Лера.
— Я пришел благословить тебя, — произнес нараспев Ваня. — Ты — лучшая из дочерей Господа нашего, да будет благословенно имя твое и деяния твои…
— Серенький, родной мой… — Лера схватила его руку и поднесла к губам. Он почему-то напомнил ей мудрого старца с седой бородой, которого она видела во сне много лет назад…
— Успокойся, дочь моя, великая милость Божия ждет тебя…
Лера зажмурилась, снова открыла глаза. «Где я? Кто со мной? Что происходит вокруг?..» Ей показалось, что не стены палаты окружают ее, а величественные стены неведомого храма… И музыка слышалась ей, странная и чудесная, фуги Баха смешивались с «THE WOOL» «Пинк флойд», и соединялись в пассажах бард-рока…
Она не знала, спит она или нет, грезится ей что-то наяву или явь превратилась в грезы, но когда она снова открыла глаза, то увидела вдруг лицо Юргена. Его большие голубые глаза озабоченно, тревожно смотрели на нее.
— Это сон, — сказала Лера, — так не бывает.
— Ты скоро проснешься, — он наклонился и поцеловал ее, словно королевич свою спящую царевну в хрустальном гробу… Он обнял ее, она почувствовала тепло его губ, тепло его рук…
— Какая прекрасная смерть… — сказала она.
— Какая прекрасная жизнь, — сказал он.
— Юрген, ущипни меня, тогда поверю!
— Лера, выслушай меня.
Это все же был сон…
— Я готова слушать тебя сто тысяч лет.
— Послушай меня сто секунд. Ты свободна. Священник обвенчает нас.
— Прямо сейчас?
— Прямо сейчас. Знаешь, Максим отличный мужик. Он дал тебе развод.
— Когда?
— Разве это имеет значение?
— Я ничего не помню… Я была без памяти?
— Лера, не думай об этом.
— Когда ты прилетел?
— Пятнадцать лет назад. С тех пор мы вместе.
— Юрген, я так люблю тебя… Я так… люблю тебя…
Они исчезли, словно растворились в тумане, и Лере снова показалось, что она смотрит свой странный, чудный сон.
Эпилог
Герр Грасс, превышая положенную скорость, стремительно мчался в аэропорт. «Какой же я был дурак, — размышлял он, — я столько лет искал актрису на главную роль в своем главном фильме, и ни одна не нравилась мне… Разве кто-то может сыграть ее лучше ее самой! Актриса, певица, самая красивая женщина в мире… Только она, и никто другой…»
Запарковав машину, он бросился бегом в здание аэропорта. Какие-то люди провожали его удивленными взглядами. В зале диктор объявил, что самолет из Москвы совершил посадку. Время тянулось теперь бесконечно долго. И вот наконец Юрген увидел ее… Лера держала на руках спящего сына, а рядом с ней шла Соня. Он засмеялся и побежал им навстречу…
У популярной телеведущей Валерии Голицыной есть все: престижная работа, достаток, семья. Ей не хватает лишь любви того единственного, кого забыть невозможно. Таким мужчиной для Валерии стал красавец немец Юрген Грасс, ее первая и единственная страсть. Союз влюбленных почти невозможен, их разделяют не только расстояния. Но настоящее чувство сметает все преграды…