Телефон издает короткое дзинканье.
Нехотя поднимаю тяжелые веки и вижу на экране новые сообщения от политтехнолога. Разблокирую экран и проваливаюсь в диалог:
«Первое — губернатор приглашает всех кандидатов в мэры провести выходные в его резиденции. Только что пришло приглашение в штаб. Второе — мы нашли одну очень обиженную любовницу Быстрицкого)))».
Глава 13.
Ирина
— Я все ждала, что он разведется. А он все не разводился и не разводился, — выдает обиженно бывшая любовница Быстрицкого и прижимает к сухим глазам салфетку.
Марина, двадцать три года. Их роман с Быстрицким длился десять месяцев, Лев порвал с ней в прошлом году. Моя команда отыскала ее по геотегам в социальных сетях: они с Быстрицким постили фотографии в одно время и из одного острова на Мальдивах.
Я поднимаю на Андрея недоуменный взгляд. Мой политтехнолог, едва скрывая смех, спрашивает:
— А почему вы ждали, что Быстрицкий разведется?
Марина отбрасывает назад светлую прядь нарощенных волос и поджимает силиконовые губы.
— Ну а зачем еще он со мной был!? Я думала, он меня любит! А он… А он…
Кажется, на ее наклеенных ресницах даже появляется настоящая слезинка.
— А он вам обещал, что разведется с женой, или вы сами думали, что он должен развестись? — устало спрашиваю.
— Ну… — теряется. — Он вел себя так, как будто собирается развестись.
— Это как?
— Дарил мне подарки, водил меня в рестораны, возил на Мальдивы…
— В любви признавался?
— Прямо эти три слова не произносил, но все действия Льва говорили о том, что он меня любит!
Я уже от нее устала. Облокачиваюсь на спинку мягкого кожаного кресла в своем кабинете в штабе и тру глаза. Типичная безмозглая любовница. И Льву было с ней интересно? О чем он хоть разговаривал с ней?
Хотя… Любовниц ведь не для разговоров заводят. Бросаю взгляд на ее надутые силиконом губы. Такой рот предназначен явно не для философских бесед о душе.
— И как вы расстались? — спрашивает Андрей.
— Лев сказал, что между нами все кончено.
— Почему?
— Я не знаю! Я ничего плохого не сделала! А он просто в один день взял и объявил, что больше мы встречаться не будем, — Марина снова прикладывает к сухим глазам бумажный платок.
Эта девушка вызывает у меня раздражение. Ее внешний вид, ее манера разговора, ее тупость — меня все в ней бесит. Вот просто до исступления бесит. Волна отвращения поднимается к горлу и застревает там комом. Еще чуть-чуть — и в прямом смысле меня стошнит.
— Спасибо, что уделили нам время. Мы вам позвоним, — говорю, чтобы содержанка поскорее убралась.
Она недоуменно хлопает нарощенными ресницами.
— Это все?
— Пока да. Мы свяжемся с вами чуть позднее.
Марина поднимается со стула, поправляет на бедрах короткую кожаную юбку, надевает соболиную шубу и наконец-то выметается из моего кабинета.
— Открой, пожалуйста, окно, — прошу Андрея. — От ее приторных духов у меня разболелась голова.
Политтехнолог ухмыляется, согласно кивнув, и приоткрывает форточку.
— Что скажете, Ирина?
Пожимаю плечами.
— У них была ничего не значащая связь. Быстрицкий ей ничего не обещал, предложение не делал, кольцо не дарил, незапланированного ребенка у них тоже не случилось. Просто любовница. Да, это будет пятном на его идеальной репутации, но вряд ли из-за этого за Быстрицкого не проголосуют. Наоборот, я даже думаю, что мужская часть населения еще больше его зауважает. Скажут: «Мужик!».
Мое настроение ниже плинтуса. Во-первых, после выступления в Доме культуры я кожей ощутила, как город поддерживает Быстрицкого. Во-вторых, эта Марина выбесила меня одним своим существованием. Такое ощущение, будто это я жена Быстрицкого и это мне он изменяет.
Боже, какая нелепость…
— Ну смотрите. Она, например, может обвинить его в домашнем насилии. Мол, поднимал на нее руку.
— Быстрицкий не поднимал на нее руку, — тут же протестую.
— Это он потом будет всем объяснять, только половина ему уже не поверит.
— Нет, клеветать на Быстрицкого не надо, — качаю головой. — Я против таких методов. Нужно работать с тем, что реально есть. А реально есть просто любовница, с которой он спал и которой ничего не обещал, но она сама себе напридумывала неземную любовь.
Мельников задумчиво тарабанит пальцами по деревянному столу.