Дамблдор снова отвлекся от анализа обстановки, уделив внимание усмирению собственного гнева на Малфоя – не хватало сорваться и без пользы расходовать столь драгоценный магический потенциал.
Спустя полчаса пришла мисс Грейнджер. Она ежедневно в заранее оговоренное время заглядывала к директору, чтобы помочь ему справиться с мелочами, вроде запечатывания специальными чарами писем, приготовленных на отправку, или настройки камина для внешней связи с членами Ордена, собиравшими полезную информацию для их борьбы. А по выходным, как сегодня, Гермиона еще и под присмотром Дамблдора занималась изучением тщательно подобранных для нее книг. Если вначале это чаще были издания с описанием различных охранных заклинаний и труды по защите от темных искусств, то теперь директор рекомендовал ей в основном работы по истории волшебного мира, магическому законодательству и праву, исследованию колдовских традиций и тому подобному.
– Разрешите вопрос, сэр? – отложив в сторону очередную прочитанную тонкую книжицу небольшого формата, поинтересовалась Гермиона.
– Конечно, – Дамблдор оторвался от не дававших ему покоя мыслей о Поттере и исчезнувшем хоркруксе в нем.
– Согласно анализу, проведенному группой исследователей, – Грейнджер указала на книгу, – выходит, что магический мир медленно деградирует, потому что слишком много внимания уделяет древним традициям. А значит, если удастся окончательно избавиться от этого балласта, то волшебники смогут значительно продвинуться в своем социальном развитии. Я правильно поняла?
– Вполне, – благосклонно улыбнувшись своей ученице, ответил Дамблдор. – Главное – не терять чувства меры. Нельзя бездумно запрещать все подряд. Вначале следует очень тщательно разобраться, что действительно является, как ты выразилась, балластом, а без чего волшебный мир не сможет существовать и погибнет.
– Но все эти кровные ритуалы, за которые цепляются чистокровные – они же не играют роли…
– Не спеши с выводами, – строго прервал ее директор. – Традиции нельзя просто так вычеркнуть, потому что родились они не на пустом месте. Чистокровные, в семьях которых придерживаются старых правил, имеют много преимуществ перед теми, кто пришел из маггловского мира. У них и здоровье крепче, и магический потенциал выше. Этого нельзя отрицать, с фактами не поспоришь. Среди магглорожденных и безродных полукровок редко встречаются столь выдающиеся маги, как ты или я. Но действительно существует огромное множество ненужных и даже вредных ритуалов. Вот от них и стоит отказаться, чтобы они не мешали развитию нашего мира. Тебе еще предстоит долго и упорно учиться, если ты желаешь окончательно разобраться в этом вопросе. Но главное ты уже поняла – без разрушения некоторых стереотипов, связанных с традициями, волшебникам никогда не удастся хотя бы догнать в развитии магглов. А это обязательно в итоге приведет к их гибели, как вида, стоящего на более высокой ступени индивидуального развития. Тебе понятно, о чем я говорю?
– Да. Волшебники имеют перед магглами преимущество в личном плане, ведь они способны колдовать, но как нация они уступают, потому что здесь прогресс почти стоит на месте, – Гермиона в последнее время многое узнала о магическом мире и была благодарна за помощь Дамблдору, помогавшему ей все осмыслить.
– Правильно. Для того чтобы волшебники заняли достойное место, им нужно стать активнее, переключить внимание со своих семей на общество в целом. Волдеморт возводит чистокровность в абсолют, считая остальных волшебников кем-то вроде слуг и рабов, которым нельзя даже получать нормальное образование. Подобное деление никогда не позволит магам хотя бы догнать простецов по развитию. Именно поэтому наш Орден выступает против политики Волдеморта. Я уже не говорю о том, что его методы насилия абсолютно неприемлемы – волшебников и так не слишком много, а войны уносят жизни тех, кто мог бы отлично потрудиться на благо общества, – Дамблдор помолчал, давая Гермионе в уме повторить его слова, укладывая их в своей голове. – Позволь поинтересоваться – как твои отношения с Гарри? Он перестал беспочвенно злиться на тебя?
– Да. У нас все нормально, – Грейнджер чуть улыбнулась, подтверждая свои слова и демонстрируя, что она рада такому повороту событий.
– Не обижайся на него, – от Дамблдора не ушла поспешность, с которой ему ответили. – Уверяю, Гарри не только с тобой ведет себя странно. Я тут с ним сегодня побеседовал и, честно сказать, был весьма удивлен тем, что от него услышал. Мне кажется, что с ним летом произошло что-то необычное, если не сказать – опасное, – трагические нотки в тоне заставили Грейнджер предположить самое худшее:
– Думаете, он попался Пожирателям, и это так на него подействовало? Он же не под Империусом? – тревога в голосе была неподдельной – Гермиона действительно сильно беспокоилась о друге.
Дамблдор, всегда предпочитавший путь одиночки, не мог никак понять вот эту преданность Грейнджер, не исчезнувшую даже после жестоких обвинений Поттера. По его мнению, если желаешь чего-либо добиться в жизни, то следует забыть о привязанностях. Когда Гермиона после десятка задушевных бесед, определивших конкретное направление для ее дальнейших действий, отправила своих родителей в Австралию, предварительно стерев им память, Дамблдор открыто одобрил ее поступок и похвалил за целеустремленность. Он понадеялся, что нашел для себя идеальную ученицу, с которой можно будет поделиться своими идеями без купюр и оговорок, но, видимо, ошибся. Мало того, что Гермиона очень тяжело перенесла бойкот, устроенный ей Поттером и Уизли, так в ее откровениях уже несколько раз проскальзывали сожаления о том, как она поступила с родителями. Похоже, она несколько поубавила свой энтузиазм в отношении борьбы за всеобщее благо, переключившись на личное благополучие, из-за того, что летом Альбус имел возможность почти ежедневно общаться с ней, задавая необходимый тон ее мыслям, а за весь сентябрь они серьезно поговорили от силы раза три. Как бы там ни было, полное разочарование в потенциальной идейной ученице позволило Дамблдору еще раз убедиться – магической Британии не обойтись без его персонального вмешательства в историю, а это повод для того, чтобы использовать любой способ для собственного выживания.
– Нет-нет, – поспешил заверить директор, пока Гермиона не нафантазировала еще больших ужасов. – Я осторожно проверил – на Гарри нет никаких подчиняющих проклятий. Но ведь не зря он отдалился от нашей борьбы, заявляя, что пророчество сказано вовсе не о нем? Девочка моя, ты бы присмотрелась к Гарри потщательнее. Выясни, с кем он поддерживает контакт, кто тот его друг, как его…
– Николас Фасулаки, – тут же подсказала Грейнджер, гордившаяся своей почти феноменальной памятью.
– Точно. Постарайся узнать – откуда он взялся и чем так подкупил Гарри. Ты же говорила, что этот Николас старше вас?
– Он упоминал, что ему двадцать четыре, – кивнула Гермиона.
– Это странная дружба – не правда ли? Зачем молодому мужчине связываться со студентом, если у него нет для этого существенной причины? И тем более поддерживать с ним связь сейчас, когда начался учебный год. Гарри не делился с тобой, что было в полученном им письме? – Гермиона ограничилась покачиванием головой и тихим коротким «Нет». – Боюсь, что все это связано с тем, как Гарри теперь себя ведет. Мы должны обязательно узнать, не манипулируют ли им? И, наверное, следовало бы как-нибудь ограничить ночные прогулки Гарри, о которых ты упоминала. Как староста…