– Любопытство следует держать в узде. Ты так не думаешь? Нико – мой друг. Большего тебе знать не нужно, – Гарри рассчитывал отделаться общими фразами, но не тут-то было.
– Значит, Дин прав: Николас – твой любовник.
– Что? С чего тебе такое взбрело в голову? – Гарри и помыслить не мог, что кто-то способен сделать подобные выводы из-за его переписки с Нико.
– Хмм… Дай-ка подумать… – Джинни явно издевалась, лукаво и многозначительно ухмыляясь. – Ты ни с кем в школе не встречаешься, а он – красавчик, каких поискать. Там, в Косом переулке, он не сводил с тебя глаз, хотя заявлял, что пришел посмотреть колдовскую улицу в Лондоне. А потом вы отправились в твой номер, заявив об этом во всеуслышание… Гарри, признавайся: ты играешь за другую команду, а Нико – твой любовник?
– Джинни, ты меня поражаешь! – Гарри нарочито схватился за голову. Он надеялся, что его новоприобретенных умений хватит для того, чтобы не покраснеть и не выдать себя – не в плане знакомства с Нико, а в отношении сексуальных предпочтений. – Во-первых, почему ты обсуждаешь меня с Дином? Вам больше не о чем поговорить на свиданиях? Во-вторых, тебе не кажется, что ты лезешь, куда не следует? Это мое личное дело, с кем дружить и с кем переписываться. Неужели ты рассчитывала, что я так тебе все и выложу? И запомни: будешь распространять глупые слухи обо мне – пожалуюсь твоей маме. А уж какие вопиллеры она умеет сочинять – ты в курсе, – Гарри мстительно ухмыльнулся. – Еще наябедничаю ей и о твоем участии в травле Гермионы. Не думай, что я не знаю, кто натравил на нее Лаванду и Колина, – он зыркнул на Грейнджер, пару минут назад устроившуюся вместе с Роном неподалеку за спиной Джинни. Они явно прекрасно слышали их разговор – Гарри был не против этого.
– Как вы можете с ней разговаривать после того… после всего… И вообще – вы слишком много внимания ей уделяете, вместо того чтобы… – задохнулась от негодования на такую несправедливость Джинни. – Я думала, что ты из-за нее не смотришь… – она замолчала, сообразив, что слишком разоткровенничалась, но Гарри хватило ее недомолвок, чтобы догадаться – она видела в Гермионе соперницу, и оплошность последней послужила поводом приступить к своеобразному наступлению с целью расчистить себе путь к намеченной цели.
– Только не говори, что мечтаешь занять ее место в нашей компании, – упоминать о ревности и о чем-то более личном Поттер не стал, догадываясь, что чувства Джинни не были столь глубоки, чтобы она испытывала подобное в его отношении. Симпатия – наверняка, но, похоже, даже не легкая влюбленность – слишком уж расчетливо она действовала, не выдав своих намерений до сегодняшнего дня.
– А почему бы и нет?! – яростный вызов в тоне, вероятнее всего, должен был скрыть смущение. – Чем я хуже?
– Дело не в том, кто из вас хуже или лучше. Просто мы втроем дружим с первого курса, – Гарри развел руками. Он поднялся, намереваясь покинуть гостиную, где ему не давали почитать учебник.
– Постой. Я уяснила, что ошибалась на счет Гермионы. Не во всем, конечно, но… В общем, ты понял, – Джинни успела взять себя в руки и хитро стрельнула глазами, всем своим видом демонстрируя, будто ее мало заботит, что Гарри вычислил ее мотивы. – Да и про Нико можешь ничего не говорить, – преувеличенно беспечно отмахнулась она, пытаясь скрыть недовольство из-за упрямства Поттера, не пожелавшего поделиться с ней своими секретами. – Только скажи, ты мне тогда дал понять, чтобы я на тебя не строила планов, потому что ты по мальчикам? Да? – Джинни так внимательно смотрела на Гарри, словно боялась пропустить ответ.
– Откуда такие мысли? – Гарри было смешно наблюдать, как Джинни просто лопалась от любопытства. Благо, хоть не от ревности или чего-то подобного.
– Ну… Мы тут понаблюдали…
– Мы? – вот тут Гарри разозлился всерьез и не только на Джинни, но и на себя – он слишком рано успокоился, увидев, что она переключила свое внимание на Дина Томаса, и упустил из виду ее слежку. – Ты уже организовала детективное агентство?
– Да нет! Это мы с Дином… – Джинни от досады готова была треснуть себя по голове за оплошность. – Не злись! Я же должна была узнать, почему ты…
– Почему?.. Ты уверена, что хочешь знать правду? Просто ты мне неинтересна в качестве партии для свиданий. Ты – сестра моего друга и не более того. Если я хотя бы заподозрю, что ты пытаешься повлиять на меня через мое окружение – станешь и вовсе пустым местом. Ясно тебе?
– Ясно! Вот ты и ответил на мой вопрос…
– Что на тебя нашло? – Рон не выдержал и, вскочив с дивана, встал напротив сестры, перекрыв ей путь к бегству. – Так увлеклась, что не заметила меня рядом? – уловив приметы испуга на лице Джинни, спросил он. – Какое тебе дело до переписки Гарри? И что за дела у тебя с директором?
– Никаких дел, – буркнула Джинни. Развернувшись, она увидела Гермиону и сообразила, что та теперь знает больше, чем хотелось бы. – Он просто подошел ко мне возле Большого зала.
– Зачем ты следишь за Гарри? – Рон решил взять в свои руки разборки с сестрой, догадываясь, что Поттер готов взорваться от негодования. Он и сам был до крайности возмущен поведением Джинни.
– Да не слежу я за ним. Дин сам рассказывает, что замечает, когда я его спрашиваю. Колин еще… Выводы напрашиваются довольно любопытные, – она посмотрела на Гарри и пояснила: – Мне просто интересно. Не сердись. Я ни с кем не обсуждала тебя и не собиралась.
– Ни с кем? Только с Дином и Колином – главным сплетником Гриффиндора, – сарказм в словах Поттера зашкаливал.
– Да они сами готовы о тебе болтать без устали, стоит только чуть-чуть их подтолкнуть к нужной теме. Мне кажется, что Дин со мной встречается только для того, чтобы быть к тебе ближе – я же все-таки сестра твоего друга.
– Не хватало мне фанатов в собственной спальне, – хмыкнул Гарри. Последние слова Джинни до странности легко успокоили его раздражение, и он теперь видел перед собой все ту же младшую сестренку Рона, которую они с друзьями игнорировали столько лет, а ей, похоже, по-прежнему хотелось войти в их компанию. Но время ушло, и Джинни никогда не станет для него тем, кем все эти годы был Рон, а если подумать, то и Гермиона тоже, невзирая на ее занудство и порой неверное представление о добре и зле.
– Хмм… Я думал, Дин видит в тебе соперника, поэтому так странно поглядывает в твою сторону, когда считает, что этого никто не замечает, – со смехом выдал Рон.
– Только не начинай еще и ты фантазировать… – простонал Гарри и покачал головой, в которой, казалось, не укладывалось то, на что ему намекали. – Джинни, прекрати маяться дурью. Все так, как есть, и по-другому уже не будет. Найди себе иной объект для изучения и оставь меня в покое. Пожалуйста, – попросил он. – Дин встречается с тобой, потому что ты замечательная. И если ты перестанешь с ним говорить обо мне – это только пойдет на пользу вашим отношениям. Все! Эта тема закрыта! И еще… Моя переписка никого не должна волновать. Ни вас, ни директора. Пожалуй, я поговорю с ним, чтобы не надоедал вам своими вопросами. Если его интересует что-то, касающееся меня – пускай ко мне и обращается. Не хочу больше вести абсурдные разговоры, как этот, – Поттер ткнул свой учебник Рону в руки. – Вот прямо сейчас этим и займусь, – всем видом он продемонстрировал желание выполнить свое намерение прямо сейчас.
– Гарри, а это будет разумно? – подала голос Гермиона, до этого тщательно следившая, чтобы никто их не подслушивал.
– Полагаю – да. Вам ничего не грозит за то, что поделились со мной его вниманием к моим делам. Он же не просил вас молчать об этом? – Джинни и Рон дружно покачали головами. – Мне надоело, что он своими расспросами заставляет всех следить за мной. Я – не зверушка в клетке, – такое отношение к вниманию посторонних Гарри выказывал с первого курса, так что в его заявлении не было ничего необычного или нового. Зато он понимал, если ничего не предпринять, то ситуация лишь усложнится – тотальный контроль со всех сторон в первую очередь спровоцирует рост раздражительности, а следовательно, ослабление его безопасности как вампира.
– Правильно, иди и поговори с ним, – Рон похлопал Гарри по плечу, одобряя его решительность.
– Хочешь, я с тобой пойду? – предложила Гермиона. – Может, он от меня отстанет с такими… – она умолкла, но продолжать фразу не было необходимости, и так ясно, на что прозвучал намек.