– Потт… Гарриус не волен в некоторых своих поступках, – начал Снейп и тут же наткнулся на требовательный взгляд родителя, – но мы обязательно подумаем над твоим предложением.
– Ты бывал в Глазго? – спросил Дариус у Гарри, решив немного подстраховаться, не совсем доверяя обещаниям Северуса, и не без оснований.
– Нет, никогда. Я очень хотел бы погостить у вас, – Поттер тут же попался на крючок и взглянул на Снейпа с таким видом, будто тот отобрал у ребенка конфетку.
– Я же сказал – подумаем, – чуть резковато бросил Северус.
– Мальчику нужен отдых, – на этот раз в полный голос решительно заявил Нериус. – Приедете в Глазго – загляните и ко мне. Буду рад поближе познакомиться, Гарриус.
– Нам действительно пора, – согласился с ним Дариус, поражавшийся выдержке молодого вампира, глаза которого уже алели, свидетельствуя о силе его голода. – Северус, приятно было повидаться.
Через минуту в комнате остались лишь Поттер и Снейп. Сразу после ухода Нериуса и Дариуса Гарри заявил, что предпочитает, чтобы Снейп по-прежнему звал его старым именем, потому что новое было ему непривычно, да и все равно в Хогвартсе им лучше не пользоваться. Северус не имел ничего против, ему по большому счету было все равно, какое имя у Поттера, хотя то, что дал старейший клана, вполне вписывалось в представление о правильности его звучания.
========== Глава 8. Охота ==========
Два следующих дня пролетели для Гарри так же быстро, как и предыдущие, наступившие после укуса аземы. Петуния не баловала его разносолами, принося хлеб, холодный суп и кувшин воды. Съестное Снейп уничтожал, чтобы запахи не раздражали новорожденного вампира, а воду оставлял для Гарри. Кровь – это пища, но и обезвоживания нельзя было допустить. Утром и вечером Поттер слушал короткие лекции Северуса и его ответы на свои вопросы, а все остальное время спал. Когда в среду перед ночью Снейп поставил его в известность, что последний раз кормит своей кровью, Гарри не придал этому большого значения. Положившись в вопросе инициации на своего спасителя, он логично предполагал, что тому виднее, как следует все организовать. Но утро заставило его совсем по-иному посмотреть на методы Северуса.
– Зачем все эти рассказы про охоту на зверей? Разве вампиру это нужно? – добросовестно выслушав очередные объяснения, спросил Гарри. Он сидел на краю кровати в старых джинсах и слегка растянутой футболке. Заявив, что дневной сон больше не понадобится, Снейп заставил его привести себя в порядок и одеться так, чтобы было удобно. Что он под этим подразумевал, Гарри не знал, но вид самого Северуса сегодня вызвал его живой интерес: особого покроя брюки с зауженными книзу штанинами, рубашка поло, высокие кроссовки – все это было весьма непохоже на привычные сюртук и мантию.
– Ты предпочтешь охотиться исключительно на людей? – Северус язвительно усмехнулся, заметив шок в глазах Поттера, до которого наконец-то в полной мере дошло, кем он стал. Чем больше времени проходило после заключительного ритуального этапа инициации, тем меньше его пьянила выпитая кровь Северуса, так что к этому утру Гарри уже практически адекватно воспринимал реальность.
– Но ведь можно как-то по-другому… чтобы не охотиться. Мы же не… Например, взять немного на бойне или в пункте переливания крови, – замешательство не сходило с лица Поттера, все еще по инерции жившего по меркам обычных магов и руководствовавшегося их нравственными принципами. Снейп, прекрасно зная, что постепенно инстинкты научат того не смущаться и полностью принять свою природу как должное, сжалился:
– Гарри, мы – не звери. Ты же это хотел сказать? Но мы и не люди. У тебя не вызывало ужаса то, что я поил тебя своей кровью. Да, поначалу ты был одурманен, но по мере того, как твой организм менялся, ты все трезвее смотрел на происходившее, – Северус присел рядом с Поттером на его кровать с продавленным матрасом и, приобняв за плечи, попытался успокоить разбушевавшихся демонов морали. – Ты обязан уметь охотиться – это необходимое условие для твоего выживания. Конечно, ты прав, можно пойти на бойню и взять там ведро бычьей крови. Но позволь тебя заверить, что это будет так, как если бы ты, будучи человеком, съел полусгнившее яблоко – невкусно и не слишком полезно, хотя голод в некоторой мере утолит. Я уже упоминал, что, вообще-то, кровь постоянно нам не нужна. Но для поддержания здоровья на должном уровне весьма полезно хотя бы раз в месяц поохотиться, и лучше – на человека, – Северус рассмеялся, почувствовав как Гарри, воспринимавший его слова разумом, а не своей вампирской сутью, передернулся. – Обещаю, – прошептал он, склоняясь к уху Поттера, – будет исключительно вкусно. Главное, чтобы человек попался без серьезных болячек.
– Я есть хочу, а ты мне такие страсти рассказываешь! – возмутился Поттер, но из полуобъятий сбегать не стал. – Еще и заставил согласиться на наказание Дурслей – две недели под замком!
– Но нас устраивало, чтобы они сюда не совались, – напомнил Снейп, мысленно пожелав себе железного терпения, потому что спонтанные капризы и раздражение новообращенного ему придется терпеть еще почти месяц, пока тот не получит возможность вернуться к обычному образу жизни и привычной пище.
– Точно! Аж три дня это было выгодно, а теперь? Я даже выйти отсюда не могу.
– К тому же это послужит для тебя хорошим стимулом научиться перемещаться в тени. Тогда тебе станет плевать на наказания, ограничивающие твою свободу, а заодно и на большинство защитных чар среднего класса, устанавливаемых на жилища волшебниками, – не обращая внимания на жалобы, продолжил Северус, указывая на, как он считал, преимущество нынешнего положения.
– Так это когда я еще научусь… А что мне сейчас делать? Ты отказываешься меня кормить, и где я здесь, – Гарри обвел рукой комнату, – найду того… кто станет моей едой? – определение явно было выбрано из вредности. – Может, мне покусать Дурслей?
– Прекрати! – одернул Северус Поттера. Он не повысил голоса, но его окрик прозвучал как щелчок кнута, тут же призвав нытика к тишине. – Ты бросаешься из крайности в крайность. И не называй людей едой, это ни к чему хорошему не приведет.
– А как их называть? – Гарри нервно дернул подбородком.
– Донорами. Они помогают нам выжить, так что именно такую роль они и играют. К тому же не только люди могут тебя насытить. Я покажу тебе, как охотиться на оленя. Будешь смотреть и учиться, – Снейп решительно поднялся и потянул за собой Поттера, вынуждая его встать. – Сегодня я выведу тебя из дома, постарайся разобраться, каким образом можно ступить в тень и переместиться в ней. Этому можно научиться только самостоятельно.
– Еще одна родня окклюменции?.. – недовольно протянул Гарри, вспомнив, как на пятом курсе Снейп утверждал, что он сам должен понять, как защищать свой разум.
– Окклюменция тебе больше не требуется. Объяснения подождут, – ладонь взметнулась вверх, останавливая поток вопросов. – Тебя действительно нужно накормить.
Поттеру показалось, что Северус просто завел его за руку в какой-то туман, а вышли они на опушке леса.
– Такое перемещение в тысячу раз приятнее аппарации! – восторженно заявил Гарри.
– Согласен. Но кричать не стоит – дичь вспугнешь. Побегаем? Кто первый добежит вон до той сосны? – и Снейп сорвался с места, вызвав у Гарри секундное замешательство тем, как быстро он удалялся. Однако, вспомнив, что они – вампиры, и отбросив удивление, Поттер припустил следом. Минут через десять своеобразных соревнований Северус, скривившись, отметил: – Тебе еще нужно тренироваться, долго соображаешь, переходя на режим ускорения. Но, надеюсь, не отстанешь от меня. Подключай все свои органы ощущений и инстинкты – слушай, присматривайся, запоминай запахи.
И они помчались по лесу. Не прошло и пяти минут, как Гарри удалось войти в какой-то особенный ритм, и он будто слился с окружающим миром, чувствуя его всей кожей, каждой клеточкой своего обновленного тела. И тогда он догадался, что вот это и есть настоящая свобода, когда реальность сосредоточена в тебе самом.
Спустя полчаса они не только отыскали оленя, но сумели догнать его и завалить на землю (способность кратковременно значительно увеличивать физическую силу стала сюрпризом для Гарри – об этом Северус его не успел предупредить). Урок о том, как правильно выбрать место для укуса прошел быстро и удачно – голод оказался отличным учителем.