– С тобой тоже сейчас кое-что произойдет, – насмешливо бросил Северус и принялся сухо объяснять: – Зелья тебе пока еще пить нежелательно, поэтому Оборотным мы не можем воспользоваться. Чары иллюзии или гламура тоже легко распознать, если действовать целенаправленно. Так что для конспирации лучше использовать что-то более простое, но надежное. Например, – Северус положил на стол несколько коробочек, принесенных с собой, и раскрыл первую из них, – с помощью контактных линз мы изменим цвет глаз. Вместе с другими прическами, – он применил специальные чары укладки, и волосы Гарри прилегли к голове, чего с ними не случалось отродясь – они обычно предпочитали торчать во все стороны, – и небольшим гримом это изменит наши лица достаточно для того, чтобы на нас не обратили внимания те, кто тебя ищет.
Снейпу понадобилось буквально десять минут, чтобы Гарри преобразился и не узнал себя в зеркальном отражении, показывавшем голубоглазого прилизанного парня с золотистым загаром, будто он только что вернулся с курорта на берегу теплого моря.
***
По пути на поезд Поттер не заметил ни одного волшебника, но, если честно, он не слишком и разглядывался по сторонам, еле поспевая за быстро шагавшим Северусом, уверенно ориентировавшимся на вокзале – явно он тут бывал не один раз. В поезде Гарри занял место у окна – Снейп не возражал. С того момента, как они покинули дом, их разговоры сводились к коротким, отрывистым, обезличенным фразам – никаких имен, упоминаний куда и зачем они едут или тем паче обмена мнениями по тому или иному поводу.
Первые полчаса-час Поттер неотрывно любовался постройками Лондона и его пригорода, а затем приятными глазу картинами летних полей, лугов, лесов и рек, мимо которых они проезжали под мерный стук колес. Но со временем ему это занятие стало приедаться, и он все чаще отвлекался, рассматривая на гладкой поверхности оконного стекла отражения своих спутников: в основном, Северуса, но уделял немного внимания и сидевшим подальше полной женщине с мальчиком лет девяти, уткнувшимся в книжку с яркими картинками. Снейп коротал часы поездки за чтением магического журнала по зельеварению, набросив на него сильные магглоотталкивающие чары. Гарри и не заметил, как его мысли полностью сосредоточились на Северусе и на том, что произошло с самим Поттером, перевернув всю его жизнь.
В последний месяц у Гарри было катастрофически мало личного времени, и его абсолютно не хватало на то, чтобы основательно обдумать все, что случилось на каникулах. Сначала Поттер чуть не умер и под воздействием страха дал согласие на инициацию, даже особенно и не задумываясь, как это отразится на его дальнейшем существовании – ему просто до жути не хотелось умирать. Затем почти неделю он провел практически во сне, после чего начались бесконечные занятия – Снейп учил его охотиться и избегать ловушек, расставленных волшебниками, драться без применения магии и сдерживать голод, контролировать и правильно пользоваться новыми способностями и ставшими очень чувствительными обонянием, слухом и зрением. Гарри приходилось много читать и заучивать, если он не желал быть раскрытым как вампир, что в девяти случаях из десяти грозило смертью. Так что на размышления о себе и своей судьбе не оставалось ни сил, ни желания. Гарри плыл по течению жизни, которое подхватило его как ореховую скорлупку и завертело в водовороте, грозя утопить, если он остановится хотя бы на миг.
И вот теперь, добираясь на поезде из Лондона в Глазго, он получил шанс расслабиться и немного проанализировать обстоятельства, приведшие его к тому, что Снейп стал для него чуть ли не самым близким человеком, вернее – вампиром. После часа усиленного обдумывания всего, что произошло с ним с момента получения письма из Хогвартса в одиннадцать лет, Гарри пришел к выводу, что он как был наивным и доверчивым ко всем, кто обещал ему помощь и защиту, так и остался таким же до сих пор. Ведь даже сейчас, направляясь к Дариусу, которого видел один-единственный раз в жизни, он не имел ни малейшего представления, что от него тот может потребовать. А судя по прочитанному и услышанному от Снейпа, подчинение старшим в клане было незыблемой традицией. Вампиры стояли в стороне от разборок в магическом мире, считая, что не следует вмешиваться в жизнь тех, кто относит их к опасным существам и готов истребить, лишь бы спастись от эфемерной опасности.
«Сначала я подчинился Дамблдору, безропотно согласившись с тем, что мне уготована роль убийцы Волдеморта. Но почему я? В пророчестве ведь не сказано, что именно Гарри Поттер должен сразиться с Темным Лордом. Так почему я, словно одурманенный, принял все это на веру? Что во мне такого особенного? Ничего! Сирота, выросший в доме равнодушных родственников, которым стал обузой. А теперь я уже даже не человек, не волшебник в прямом смысле этого слова. Я – вампир. Могу ли я доверять Северусу? Не преследует ли он свои собственные цели? Почему я поверил ему, что азему подослал Волдеморт? Вампиру проще было изловить такую тварь и выдрессировать ее. Может, они ее моей кровью и кормили – просто я не помню, азема ведь питается, когда его жертва спит. Стоп! – Гарри вздохнул, останавливая поток своих мыслей, которые начали отдавать паранойей. – Так не пойдет! У меня больше нет выбора – я обязан положиться на Снейпа и его порядочность, если она у него есть. Судя по его поведению в этот месяц – он имеет свои жизненные принципы, и они не слишком отличаются от моих, если сделать скидку на мою человеческую сущность, когда формировалось мое мировоззрение. И вообще… Северус мне нравится, уж перед собой-то я не стану притворяться. Правда, не всегда. Когда он становится придирчивым и едким учителем, сыплющим оскорбления, вместо того, чтобы пояснить, в чем я ошибся, или язвит без особого на то повода, хочется стукнуть его чем-нибудь увесистым вроде «Книги о немертвых вампирах», которую мне приходится штудировать. Но на охоте он становится другим, будто скидывает маску. Живой, искренний, честный, открытый, веселый – обычно Снейпу такие эпитеты не подошли бы, но в лесу или в горах он именно такой. А еще он кажется близким по духу – редкие оговорки, выразительные взгляды и готовность подставить плечо для помощи, дают основание предположить, что он знает обо мне все и даже больше, чем мне бы хотелось. Возможно, даже располагает неизвестной мне информацией, – Гарри уставился на отражение в стекле – Северус все еще был увлечен чтением, и это позволяло рассмотреть его без помех. – Есть в нем что-то такое, от чего меня каждый раз при взгляде на него затапливает нежность и жажда коснуться его лица, взять за руку, прижаться к нему так, как это бывает по ночам. Может, это так действует особая связь, о которой Северус упоминал в самом начале, она же вроде должна заставлять меня слушаться его?»
Прервав свои размышления из-за того, что ответы на свои вопросы все равно пока найти не выходило, Поттер снова принялся наблюдать за картиной, открывавшейся за окном.
Снейп чувствовал напряжение что-то усердно обдумывавшего Гарри, но не подал виду, будто это его волнует. Хотя на самом деле позволять тому оставаться наедине со своими мыслями так долго было чревато неправильными выводами и грядущими сложностями при общении – это Северус выяснил уже давно. Недостаток информации Гарри ловко заполнял собственными выдумками, порой слишком далекими от реального положения вещей. Невзирая на возможные трудности в будущем, Снейп решил не вмешиваться, ведь при свидетелях не обсудишь мучившие Поттера вопросы, а вести пустые разговоры, чтобы отвлечь того, не имелось ни малейшего желания. Северус бросил короткий взгляд на окно, где в стекле отражалось спокойное с виду лицо задумавшегося Гарри. «Красивый… Как же мне не наломать дров?» – подобные мысли уже не раз посещали голову Снейпа, отчетливо понимавшего, что его отношение к Поттеру носит далеко не такой безобидный и благотворительный характер, как могло бы показаться. Нериус, имевший богатый жизненный опыт, сразу раскусил его, допытываясь о причинах, подтолкнувших на отчаянный шаг – инициацию. Шансов на то, что все пройдет как надо, было не так уж и много, хотя Гарри об этом знать не обязательно. Как бы Северус ни пытался это скрыть даже от себя самого, его тогда удерживали от немедленного разбирательства с Волдемортом лишь страх потерять Поттера и огромное желание спасти его любой ценой. За долгие годы опеки мальчишка стал для него дороже родственника.