– Это что еще за выходки?! – Гарри так рявкнул, что у Люпина расширились зрачки от неожиданности. – Я знаю все о Северусе! И о его шпионской деятельности тоже! А еще я в курсе ваших с Сириусом и Джеймсом художеств! Вы чувствовали себя героями, когда вчетвером травили его? Только вам так и не удалось сломить Северуса. Именно благодаря своему несгибаемому характеру он мне так дорог! А еще он очень честный и надежный, не то что некоторые.
– Настолько, что переметнулся к Пожирателям, как только Альбуса не стало? – злобно процедил Люпин. Способность говорить у него не пропала, хоть он по-прежнему не мог пошевелиться.
– Я просил не вспоминать Дамблдора…
– Да что ты заладил! Я не одобряю того, что сделал Альбус, но без него оппозиция рассыпалась. Мечты о всеобщем благе, за которые твои родители отдали жизни, никогда не исполнятся! Твой Снейп теперь лижет зад Волдеморту за полученную директорскую должность. Еще стоило бы задуматься, а не он ли подтолкнул Альбуса к преступлению? Гарри, ты не можешь предать наше дело и подчиниться Пожирателю! Позволь мне помочь тебе. Мы найдем способ расторгнуть брак, и ты будешь свободен для того, чтобы исполнить свой долг перед волшебным миром.
– Ясно, – сказано было тихо, но от холода, напитавшего единственное короткое слово, все вокруг начало покрываться инеем. – Где ты был, когда мне требовалась помощь? В двенадцать я в одиночку сражался с василиском, а в четырнадцать соревновался на равных с более опытными соперниками на Турнире Трех Волшебников, где меня обманом заставили участвовать. Я тогда едва не погиб от руки возродившегося Волдеморта. Да, в конце концов, где ты был, когда погиб Сириус, а меня все бросили у родственников, ненавидевших меня? Почему не хотел прислушаться к моим сомнениям и игнорировал мое нежелание вступать в дамблдоровский Орден? А теперь, стоило мне обрести настоящую поддержку, как ты решил проявить инициативу и все разрушить? Кто ты такой, что вздумал вмешиваться в мою личную жизнь? А? Какое право ты имеешь указывать мне, с кем я могу состоять в браке, а с кем – нет?
– Я желаю тебе только добра…
– И поэтому настаиваешь на каком-то моем долге? Я никому ничего не должен! Все! Я был терпелив, надеясь, что ты сумеешь разобраться в ситуации. Но, видимо, не судьба. Ты – раб Дамблдора. Даже после его смерти ты продолжаешь отрабатывать вложенную в твою голову программу. Это тебе следует провериться в Мунго и выяснить, осталась ли у тебя хоть малая способность действовать по собственной воле. Я не желаю больше с тобой общаться. Не ищи встреч со мной. Не смей надоедать тем, кто действительно меня поддерживает.
– Ты тоже продался Волдеморту? Может, уже и меткой обзавелся? – вопросы сочились таким сильным презрением и бешеным гневом, что лишь вампирская закалка помогла Гарри не отшатнуться.
– Люпин, скажи, что плохого я тебе сделал, что ты так меня ненавидишь? Ведь мой брак с Северусом – не главная причина этого? Верно? Просто тебе невыносима мысль, что я могу быть счастлив, – Гарри спросил просто так, желая позлить Люпина, и не ожидал, что попадет в яблочко.
– Из-за тебя погибли все, кто были моими единственными друзьями, моей семьей! Ты своей глупой выходкой убил Сириуса! Лучше бы ты сам свалился в ту жуткую Арку! Если бы ты не родился, Джеймс остался бы жив! Я говорил ему, что не стоит спешить со свадьбой, но твоя мать настаивала… А теперь ты еще и отказываешься выполнить предначертанное, обесценивая их самоотверженность, спасшую никчемную жизнь годовалого сопляка – твою жизнь! Да ты не заслужил даже чулана, в котором тебя держала Петуния! Ты должен выполнить пророчество, чтобы потраченные на тебя усилия не стали напрасными!
Гарри увидел, как глаза Люпина изменились, приняв свой звериный вид, хотя до полнолуния оставалось еще два дня. Такая частичная трансформация у оборотней изредка случалась лишь при очень сильной эмоциональной встряске.
– Так вот в чем все дело… Поэтому ты так жаждешь, чтобы я пошел и убился о Волдеморта… – насмешливо протянул Гарри, сразу успокоившись. Все встало на свои места, и ему больше не было нужды искать объяснения настойчивости Люпина во влиянии на него установок Дамблдора. – Тебя не волнуют несчастья общества, ты просто хочешь убедиться, что судьба справедливо отомстила мне за твое одиночество. Не так ли? Что ж, придется тебя разочаровать. Я буду жить долго и счастливо с моим партнером. Мы заключим договор с какой-нибудь ведьмой и заведем детей. Наша семья станет большой и дружной. А ты можешь здесь на дерьмо исходить от своей ненависти. Мне нет дела до того, кто обвинил годовалого ребенка в смерти родителей, самостоятельно выбравших свой путь. Но запомни – не смей приближаться ни ко мне, ни к Северусу!
– Иначе что? – глаза Люпина полыхнули ненавистью.
– Иначе мы убьем тебя. И поверь, это не пустая угроза. Ты только что четко дал понять, что я – твой самый большой враг. Полагаю, ты уже попытался бы избавиться от меня, если бы Дамблдор не уговорил тебя, что из моей смерти можно извлечь выгоду. По твоим звериным глазам вижу, что не ошибся. Так вот теперь и у тебя есть два врага – я и Северус! Беги, Люпин! Беги как можно дальше, чтобы ненароком не оказаться у нас на пути, – Гарри говорил тихо, но Северус, наблюдавший за встречей из тени, наверняка знал, что он готов разорвать оборотня голыми руками, и лишь врожденное благородство не позволяло ему сделать это немедленно. Если бы Поттер оставался волшебником, он, вероятнее всего, вообще не стал бы угрожать, а просто развернулся и, обиженно насупившись, ушел. Но Люпину не повезло – перед ним стоял вампир, для которого жизнь и благополучие семьи и соплеменников были главным приоритетом существования.
Поттер бросил в Люпина отменяющее заклинание, освобождая его от магических оков, и тут же аппарировал. Он так и не услышал гневные проклятия бессильно рухнувшего на колени оборотня. А вот Северус задержался на пару минут, чтобы в будущем при случае вернуть все эти жестокие слова Люпину, бросив их ему в лицо.
***
Дома Северусу пришлось успокаивать Гарри, потому что открывшаяся правда оказалась для того весьма болезненной – он и не подозревал, что его может так люто ненавидеть тот, кто притворялся другом.
– Хочешь, мы сейчас же устроим на него охоту? – шептал Снейп в макушку прижавшемуся к нему Гарри. – Ты сможешь по кусочку отрывать его плоть и скармливать собакам.
– Я не такой кровожадный, хотя нарисованная тобой картина и греет мне сердце, – буркнул Поттер, уже немного придя в себя. – Пусть живет и лопается от зависти каждый раз, когда будет слышать о наших с тобой успехах и счастье. А он услышит – я позабочусь, чтобы пресса не забывала о нас.
– Не кровожадный, но мстительный. Вполне в духе нашей расы. Что бы там ни выдумывали глупые волшебники, мы не сторонники бессмысленного убийства. Мне нравится твой настрой. Однако Люпина теперь придется не упускать из виду. С него станется настроить против тебя бывших орденцев, – предупредил Северус.
– Значит, нужно сыграть на опережение и предупредить тех, в ком мы заинтересованы, о невменяемости Люпина, который чуть не перекинулся до полнолуния, нападая на меня из-за неугодного ему брака. Никакой лжи! – Гарри хитро усмехнулся. – Мы даже признаемся, что я пообещал его убить. В порыве обиды, праведного гнева и тому подобного, – он хмыкнул. – Я буду предельно честным со всеми, не стану ничего скрывать, пусть видят, что я не святой, и знают, на что идут, поддерживая меня. Единственное, чего я не стану афишировать, это того, что я вампир. Скоро совет клана отменит право на вмешательство, так что в этом вопросе необходимо оставаться предельно осторожными.
– Одобряю, мой хороший, – Северус все больше убеждался, что подаренный ему судьбой партнер станет значительной величиной в магическом мире, тем самым помогая клану держать руку на пульсе истории. Гарри выбрал путь, отличный от того, каким шли и Дамблдор, и Темный Лорд. Снейп догадывался, что Поттеру будет сложно, но тот, похоже, этого не боялся, за что хотелось любить его еще больше, если это возможно. – МакГонагалл при необходимости с удовольствием подтвердит, что Люпин был не в себе, когда говорил со мной. Скоро полнолуние, так что вряд ли он прямо сейчас помчится гадить тебе, но следует поторопиться. Я советовал бы сегодня же предупредить тех, от кого мы ожидаем существенной помощи. Ничего конкретного по нашим планам пока говорить им не стоит, но намекнуть о необходимости быть готовыми к активным действиям не помешает.