– Рон, нам нужно отнести кое-кому волшебную палочку, которую вернул Драко, – заметив, как друг закатил глаза к потолку, Гарри, бросив выразительный взгляд в сторону Джинни, чуть язвительно поинтересовался: – Полагаешь, там тоже будут претензии?
– Пфф… Еще какие! Так что прошу – запасись терпением. Я не собираюсь прятать в лесу труп Гермионы…
– Рон! Как ты можешь такое говорить? – Молли погрозила сыну зажатым в руке полотенцем.
– Да она меня в прошлый раз чуть до сумасшествия не довела!
– Нужно быть терпимым. Девочка много пережила, попала в плен, – Молли покачала головой.
– По ней не скажешь, – буркнул Рон. – Пойдем, дружище. Я не отдам тебя на растерзание злой мегере, – он подхватился с лавки и заспешил на выход, вынуждая Гарри последовать за ним. Когда они оказались на улице, Рон с нервным смешком отметил: – Вот так пообщаешься и решишь, что все зло от женщин.
– Не преувеличивай. Я знаю парочку более-менее нормальных, – рассмеялся Гарри, поддержав шутку друга.
– Не верю! Познакомишь, чтобы я убедился? – попросил тот, приготовившись к перемещению в паре.
– Обязательно, – едкий ответ Поттера растворился в вихре аппарации.
========== Глава 147. Удовлетворение любопытства ==========
Гермиона как раз только искупалась и теперь расчесывала волосы, просушивая их, когда в дверь постучали. Так как никто, кроме Уизли, не приходил к ней после того, как пять дней назад Поттер засунул ее в эту дыру, она без сомнений в личности гостя крикнула:
– Рон, заходи!
– А я не один, – с порога поставил в известность Рон. – Ты как здесь?
– Как на курорте, – с долей раздражения ответила ему Гермиона, а увидев его спутника, отложила расческу на стол и слегка напряглась, собираясь с мыслями – у нее было о чем поговорить с Поттером. – Привет, Гарри.
– Привет, – откликнулся тот и обвел единственную в доме комнату внимательным взглядом – чистота и порядок приятно его удивили, он почему-то думал, что Грейнджер, сравнившая свое положение с содержанием в тюрьме, не станет тратить на это силы. Как бы там ни было, но они с Роном позаботились лишь об основном, когда оставляли ее здесь в одиночестве и без волшебной палочки. – А ты неплохо устроилась, – отметил Гарри и без приглашения уселся на лавку у стола.
– Вы надолго? – заметив приподнятую в немом вопросе бровь Поттера, Гермиона уточнила свой интерес: – Я хотела о кое-чем тебя расспросить.
– Спрашивай, – Гарри, конечно же, будучи предупрежденным заранее, мог проигнорировать ее желание устроить разбор полетов, но, предполагая, что, учитывая упорство Грейнджер, ему все равно когда-то придется с ней побеседовать, решил разобраться со всем прямо сейчас. К тому же, как он считал, это станет неплохой практикой перед завтрашней пресс-конференцией, где при самой тщательной подготовке вряд ли удастся избежать каверзных нападок журналистов.
– Почему ты женился… эмм… заключил брак с профессором Снейпом?
– Ты решила перемыть мне кости, как уличная торговка? – Поттер криво усмехнулся. – Я мог бы сказать, что это не твое дело и тебя абсолютно не касается, но все же отвечу. Я люблю его, разве не понятно?
– Гарри, тебе не кажется это странным? Ты ничего не говорил о том, что тебе нравится профессор Снейп, и вдруг вы заключаете брак, к тому же магический. Это как-то неправильно…
– Почему неправильно? Потому что он мужчина? – пока Грейнджер не перешла на назидательный тон, а выказывала лишь недоумение и, как ни странно, тревогу, Поттер предпочел не противиться и поддержал разговор.
– Ну… и это тоже. Мне казалось, что ты всегда хотел большую семью, а в таком браке у тебя не будет детей. Ты же сильный волшебник, да и профессор Снейп тоже, так что это просто преступление не передать вашу наследственность следующему поколению. Если честно, я немного удивлена, что, судя по публикациям, ваш союз приняли почти спокойно, – было заметно, что Гермиона старалась тщательнее подбирать слова – то ли чтобы не обидеть Поттера и не вызвать его гнева, то ли просто почему-то смущаясь поднятой ею же самой темы.
– Тебе было бы приятнее, если бы на нас ополчилось все магическое общество? – насмешливо спросил Гарри. – Не забывай, что Северус стал директором Хогвартса, так что умные волшебники решили не ссориться с ним, ведь в школе учатся их дети, внуки, племянники и так далее. Да и я вроде как буду под его присмотром, – вызывающая усмешка коснулась его губ. – А насчет собственных детей… так я и вовсе не пойму твоих замечаний. Если мы с Северусом захотим завести малыша, то сделаем это без особых проблем.
– Ты говоришь о суррогатном материнстве, распространяющемся у магглов? Но это ведь все равно неестественно! И вообще, я считаю недопустимой эксплуатацию женщин…
– Перестань строить предположения и слезь со своего конька – «я знаю все лучше всех», – беззлобно остановил ее Гарри. Он пока еще говорил спокойно, почти развлекаясь претензиями Грейнджер. – Будь уверена, наших с Северусом детей обязательно выносит ведьма. Сама же отметила, что мы сильные волшебники, так что нам не резон связываться с магглой, – он с вызовом посмотрел на собеседницу, ожидая ее реакции. Гермиона его не подвела.
– Так вот как ты заговорил? Ты тоже стал приверженцем чистой крови?! Такие, как я, для тебя теперь второй сорт?
– Ну что за каша у тебя в голове? Хоть на миг задумалась бы о том, что сказала, – Гарри язвительно усмехнулся. – Я ни словом не обмолвился о чистоте крови, а лишь уточнил, что для того, чтобы сохранить свой потенциал в потомстве, нам с Северусом нужно иметь детей, рожденных волшебницей.
Гермиона сделала пару глубоких вдохов, явно, старательно успокаиваясь, чтобы не продолжить спор, ведь она ранее имела шанс убедиться, что терпение Поттера не безграничное и он может просто перестать отвечать на ее вопросы, если она начнет слишком активно настаивать на своем. В последние дни у нее было достаточно свободного времени, и она в полной мере осознала, из какой беды он ее вытащил, так что выглядеть неблагодарной Гермионе не хотелось. Но и промолчать, не высказав своего мнения по некоторым вопросам, было выше ее сил.
– Только и твердишь: «Северус, Северус…» Да как вообще получилось, что вы сошлись? Гарри, ты не думаешь, что профессор Снейп как-то повлиял на тебя? Вы же даже не встречались! Ты никому не говорил, что симпатизируешь ему, не советовался… вон хотя бы с Роном. И вообще, у тебя же был парень, тот, что тогда не отходил от тебя в Хогсмиде. Ты же сам говорил!
Гарри переглянулся с Роном и усмехнулся, вспомнив, как семья Уизли устроила ему похожие разборки.
– Прежде всего запомни – я ни с кем не обязан обсуждать личные дела, и мне не нужны советы в этом вопросе. И тем не менее вы с Роном практически еще с прошлого лета знали, что у меня появился любимый человек. И если ты была не слишком внимательна, что упустила этот момент – не моя вина. А вообще… Вот скажи, как ты себе представляешь наши с Северусом встречи в Хогвартсе? Полагаешь, если бы мы ходили под ручку по школе, как Джинни и Дин, и томно заглядывали друг другу в глаза, то это выглядело бы нормально?
Рон расхохотался, привлекая к себе внимание.
– Представил себе эту картину! – пояснил он вспышку своего веселья, выставив перед собой ладони в извиняющемся жесте. – Да тебя точно посчитали бы извращенцем! Прости за прямоту, но у твоего мужа такая репутация… – Рон помахал рукой, словно не мог подобрать слова, а на самом деле просто не желая произносить вслух то, что сотни раз говорили студенты за спиной у Снейпа.
– Он строгий, язвительный и не терпит глупости. Я знаю, Рон, – Гарри тепло улыбнулся, вспомнив, каким еще бывает его Северус, но озвучивать и эти его качества он не собирался.
– Но а как же твой парень? – Гермиона все еще никак не могла смириться с выбором Поттера. Не то чтобы ей было какое-то до этого дело, но она никогда не видела в желчном Снейпе человека, способного создать счастливую семью.
– То есть если бы на месте Северуса оказался какой-то там парень, тебя меньше волновал бы вопрос моего внезапного брака с мужчиной? Или ты намекаешь на мое непостоянство? – по поджатым губам Грейнджер Гарри догадался – она и сама не знала, чего добивалась. Возможно, ей просто хотелось доказать, что Поттер совершил ошибку, потому что не посоветовался с ней. – Я когда-то сказал Шеймусу, что у меня одна-единственная сердечная привязанность, и это было истинной правдой.