***
Гарри после завтрака устроился в библиотеке, намереваясь основательно засесть за чтение, пока Дариус и Северус о чем-то совещались с Нериусом, заявившимся с самого утра и расстроившим планы в отношении охоты, которую пришлось перенести на следующий день. Накануне Поттер так и заснул, в очередной раз не дождавшись Северуса. Ему в голову закралось подозрение, что после расспросов о причинах их совместного сна в одной постели тот намеренно уже который вечер подряд приходил поздно. Конечно же, Гарри и сквозь дрему всякий раз слышал, как Северус укладывался спать рядом с ним, но о чем-либо говорить среди ночи не хотел.
До обеда оставалось еще больше двух часов, когда его уединение было нарушено.
– И что сказал Нериус? – спросил Поттер, внимательно наблюдая, как Северус, молча перекладывая книги, разложенные на столе, и пробегая взглядом по их названиям, интересовался, чем тут занимался его обращенный.
– Совет сомневается и пока не готов принять окончательного решения по вопросу вмешательства. Перестраховщики, – определение было полно презрения. – Они дождутся, что придется разбираться с настоящей войной.
– И что их останавливает? – Гарри догадывался, что не все так просто.
– Вопросы личной безопасности вампиров, опасения случайного разоблачения, недопустимость нарушения традиций, – Северус присел на край стола. – Это официальные версии несогласия членов совета, принадлежащих к другим семьям. Но на самом деле все они боятся, что наша ветвь в итоге узурпирует власть в клане.
– Только и слышу везде – власть, власть, власть… Волдеморту нужна власть. И Дамблдору, наверное, тоже. Неужели, нет ничего более важного? – Гарри тяжко вздохнул.
– Есть. Важнее всего – полная свобода, когда нет никаких ограничений. Но вот парадокс – ее можно достичь, лишь обладая беспредельной властью. Только тогда появится возможность не подчиняться ничьим правилам, – Снейп усмехнулся, увидев, как Гарри нахмурился, услышав его слова.
– Но тогда же будет скучно. Когда все цели достигнуты, то больше не к чему стремиться. Разве не так? Пропадет сам смысл существования. Зачем что-либо делать, если все уже есть?
– Я мог бы поспорить насчет того, что «все уже есть», но в принципе ты прав. После восхождения определенного индивидуума на высшую ступень власти зачастую начинается его деградация, распад личности, а некоторые признаки этих процессов появляются и раньше.
– Волдеморт упрямо не хочет считаться ни с чьим мнением – это ведь тоже говорит, что он не совсем полноценная личность? – для Гарри было еще непривычно вести беседы на такие темы, однако постепенно багаж его знаний увеличивался, и это не могло не радовать.
– Несомненно.
– Ты сказал, что свобода важнее власти. Но тогда почему волшебники соглашаются подчиняться таким, как Волдеморт, к тому же порой на довольно жестких условиях.
– Осваиваешься с языком недомолвок и намеков? – хмыкнул Северус, усмехаясь. – Тебя интересует, почему идут в Пожиратели? Причин много. Кто-то надеется урвать и себе кусок власти, другой мечтает разбогатеть, а у кого-то просто не было выбора, потому что семья уже продалась Темному Лорду.
– А ты? Для вампира нет ничего дороже свободы. Как ты решился принять метку? Это же рабское клеймо. Прости, если я слишком груб, но мне нужно разобраться, иначе… я не научусь жить своим умом, – Гарри и впрямь были интересны ответы на его вопросы.
– Для волшебников это действительно клеймо, ты прав, – Снейп провел пальцем по своему предплечью, и стала видна метка, ранее скрытая чарами стойкой иллюзии для того, чтобы летом можно было без проблем носить одежду с коротким рукавом.
– Ты стал Пожирателем после того, как получил все способности вампира?
– Да. У нас в семье обычно рано вступают в силу. Я, как и Никоделаус, и Тазеус – ты с ним вчера танцевал в «Розе», прошел обучение в шестнадцать. Так что к моменту получения метки был полностью сформировавшимся вампиром. Однако мне пришлось постараться, чтобы она закрепилась на руке, – Северус улыбнулся недоумению, промелькнувшему на лице Гарри. – Метка содержит чары психического подчинения, а на нас они не действуют.
– Я тоже сбрасываю Империо, – невольно вырвалось у Гарри, и он вдруг осознал, что это прозвучало, как хвастовство, отчего немного смутился.
– Кстати, возможно это один из факторов, который каким-то образом помог тому, что основной этап обращения прошел как надо.
– Хочешь сказать, что способность не подчиняться Империо зависит от особенностей крови или личной магии? – тут же сообразил Гарри, на что намекал Снейп.
– Не знаю, но это предположение ничем не хуже любого другого, которые выдвигают исследователи этой проблемы. Теперь тебе точно подобное не грозит – подчинить твою волю чарами или зельем нельзя, только с помощью убеждения. А моя метка, – Северус похлопал себя по предплечью, возвращаясь к вопросу, с которого все началось, – служит лишь в качестве своеобразного сигнального артефакта: я чувствую вызов и с ее помощью аппарирую к месту сбора, как по маяку. Причинить через нее боль, как остальным волшебникам, мне Темный Лорд не в состоянии. Так же как и отыскать меня по ней не выйдет, если я этого не захочу. Вообще-то, я могу ее удалить, потому что, по сути, она привязана ко мне моими же чарами. Но благодаря ее наличию я попал в ближний круг Пожирателей, а следовательно, подобрался довольно близко к Волдеморту.
– А почему тебе верит Дамблдор, и как ты стал членом ордена Феникса? – Гарри увидел, что Северус сразу же напрягся, будто у него спросили о чем-то предельно неприятном. Его взгляд стал хмурым и сосредоточенным.
– Не стану врать – я хотел бы избежать разговора на эту тему, но такое невозможно. В любом случае мне пришлось бы рассказать тебе все, хотя бы для того, чтобы ты узнал правду, а не кому-нибудь выгодную ее версию, – Северус махнул рукой в сторону кресел, предлагая Гарри расположиться там – ему самому не с руки было вести серьезный разговор, сидя на краю стола. Поттер все же предпочел устроиться на диване – Снейп не стал возражать, присаживаясь рядом. – Семья Эвансов жила неподалеку от дома моих родителей. Я познакомился с Лили еще до поступления в Хогвартс. Мы дружили с ней до самой ее гибели, пусть другие и думали, что это не так, – Северус вкратце рассказал об общении с Лили Эванс в школе, о том, как они поссорились, а потом помирились. Объяснил, что ввиду личной заинтересованности Лили в Джеймсе Поттере, с которым у Северуса не складывались отношения, они не признались никому, что, невзирая на разногласия по некоторым жизненным аспектам, продолжили поддерживать товарищеские связи, пару раз тайно встретившись даже сразу после ее замужества. – Дамблдору, похоже, требовалось передать Волдеморту сведения о пророчестве Трелони. Для этого он устроил собеседование для кандидатов на работу в Хогвартсе в снятой комнате паба «Кабанья голова», вместо своего рабочего кабинета, как это делал обычно. Ты же понимаешь, что, будучи вампиром, я сначала проверил паб на предмет ловушек и тому подобное, ведь такой поступок Альбуса вызывал подозрение? Я прошелся там по коридорам под прикрытием одного слоя тени – так, как мы с тобой наблюдали происшествие с аземой. Так вот Дамблдор заставлял Сивиллу Трелони раз за разом повторять и повторять начальные строки пророчества, при этом держа дверь комнаты чуть ли не нараспашку – я даже смог заглянуть внутрь. Было похоже, что он ее чем-то опоил, чтобы она не удивлялась такому его чудачеству. В общем, когда я, уже не скрываясь, оказался возле двери, то было разыграно целое представление в итоге которого меня не приняли на работу по причине моего «неуемного любопытства и пристрастия сунуть нос куда не следует».
– Постой, он сам оставил дверь открытой, а тебя обвинил, что ты подслушивал? – Снейп кивнул. Гарри уже сообразил, к чему идет речь, и внутри него разгоралось пламя возмущения и желания обвинить Северуса в смерти родителей, но он чувствовал, что тому тоже больно, поэтому держал свои эмоции в узде, хоть это и было неимоверно трудно. – А почему ты решил, что услышал не все пророчество?