***
– Как это понимать, профессор Дамблдор? Зачем вы отдали мальчишке дневник? – Снейп, затаившийся под дверью услышал, как что-то вроде тетради или небольшой книги шлепнулось на стол, вызывая характерный звук.
– Мистер Малфой, эта вещь больше не представляет опасности, а мистер Поттер пожелал вернуть ее вам, – речь директора сочилась превосходством.
– Не понимаю, для чего вообще был разыгран этот спектакль, не говоря уже о том, что вы осознанно подвергли всех студентов смертельной опасности? – Люциус Малфой сбросил маску холодности и шипел не хуже змееуста.
– О чем вы? Мне действительно пришлось поломать голову, пока я не понял, что происходит, – казалось, Дамблдор искренне удивился обвинению.
– Я не собираюсь оценивать ваши умственные способности, но подбрасывать подобную вещь первокурснице – жестокость. Или ее родители дали на это добро, решив для пользы общества проредить свой выводок? Я уверен, вы смогли быстро разобраться, что вам принесли ваши верные Уизли, – Люциус, даже взяв себя в руки, продолжал злобно выплевывать слова.
– Мистер Малфой, не имею представления, о чем вы говорите! – раздражение и замешательство прорвались в тоне директора.
– Хватит притворяться! Артур Уизли должен был передать вам эту вещь, чтобы вы смогли предпринять соответствующие меры. На пакете было четко указано: «Альбусу Дамблдору». Неужели Уизли разучились читать? Для чего вы устроили этот фарс и подставили меня сопляку Поттеру? Это вместо признательности за важные сведения?
– Я… Я действительно не понимаю, о чем идет речь, – смущенный голос директора позабавил Снейпа, прильнувшего ухом к дверному полотну.
– Вы хотите сказать, что это не вы отдали дневник одному ребенку, подвергнув его жизнь опасности, а второго – Поттера – отправили разбираться с последствиями своих деяний?
– Мистер Малфой, мне никто и ничего не передавал. Я сегодня впервые увидел эту тетрадь, к тому же уже продырявленную клыком василиска. Если вы собирались что-либо мне передать, могли бы сами принести. И не нужно меня винить в том, что мистер Поттер оказался настолько внимательным и сообразительным, что понял, кто подбросил эту вещь мисс Уизли, – твердо заявил Дамблдор, доказывая, что он абсолютно ни при чем и не приложил свою руку к чудовищным событиям.
– Я всегда догадывался, что Предатели крови умеют лишь плодиться, как кролики, а на заботу о своих отпрысках и на их воспитание у них времени не хватает, – надменно заявил Малфой. – Оставьте это себе и сделайте выводы. Не приведи Мерлин, вы кому-нибудь расскажете о нашем разговоре.
– Вы мне угрожаете? – рыкнул Дамблдор.
– Предупреждаю, потому что, судя по вашим действиям, благодарности за столь важную информацию, разглашение которой может стоить мне жизни, я не дождусь.
Северус услышал приближающиеся шаги и отскочил в сторону, вжимаясь в стену, чтобы Малфой смог пройти мимо и ненароком не обнаружить его. Когда дверь уже начала открываться, Дамблдор спросил:
– Где вы это взяли?
– Отыскал, – раздраженно бросил Малфой и, не став ничего уточнять, покинул директорский кабинет.
***
– Ясно, – Гарри слушал внимательно, стараясь ничего не упустить из внимания. – Это случилось после того, как я освободил Добби, – он насмешливо хмыкнул. – Выходит, Малфой намеревался передать дневник Дамблдору, чтобы тот сообразил, что у Риддла есть хоркрукс, а Уизли не проверили купленные книги, хотя именно на это был расчет. Думаешь, Дамблдор сказал правду и это не он отдал дневник Джинни Уизли?
– Я склонен в этом ему поверить. Звучало все очень убедительно, – заверил Снейп. – Да и Люциуса можно понять – он не хотел светиться, понимая, что это смертельно опасно для его семьи, но не рассчитал, что ты способен испортить ему игру. Как бы там ни было – хоркрукс в дневнике уничтожен. Про кольцо Гонтов ты в курсе. Альбус обратился ко мне за помощью, когда получил от него проклятие, убивающее его теперь. Зачем он надел на палец столь опасный артефакт – для меня загадка. Но после этого я понял, что хоркрукс у Риддла не один. Насчет медальона Слизерина мне не было ничего известно – о нем я услышал от тебя. А вот о том, что с тобой не все так просто, я заподозрил после того случая, когда ты увидел во сне, как Нагини укусила Артура Уизли, – Северус крепче прижал к себе Гарри, дернувшегося, когда речь пошла о нем. – Понимаешь, ни при каких условиях волшебник не способен смотреть глазами другого человека в реальном времени. Не существует чар, которые предоставили бы волшебнику такую возможность.
– Но я тогда видел глазами змеи, – уточнил Поттер.
– Тем более. Сознания человека и животного несовместимы. Позже на наших занятиях окклюменцией я выяснил, что ты неоднократно наблюдал за событиями так, словно находился в шкуре самого Волдеморта, и убедился, что это были не сны. Нет такого колдовства, чтобы ментально соединиться с человеком, тем более на огромном расстоянии, кроме… создания живого хоркрукса. Тогда сознание можно сливать с отпечатком собственной личности в таком особенном артефакте и смотреть на мир чужими глазами. Существуют письменные свидетельства, когда маг создавал якорь в человеке, а позже объединял с ним свою оставшуюся после гибели бессмертную часть сущности, тем самым продолжая жить в новом теле. Как я подозреваю, Дамблдор, объясняя тебе тему хоркруксов, называл ту субстанцию душой.
– Постой, ты хочешь сказать, что такой колдун вселялся в того человека, из которого сделал хоркрукс? Риддл тоже должен был в меня вселиться? – Поттер возмущенно засопел, а его сердце заколотилось, как сумасшедшее. Северус прижал его к себе чуть крепче, напоминая о своей поддержке.
– Как считает Альбус, Волдеморт не имеет представления, что сделал из тебя хоркрукс. Это у него якобы вышло случайно в момент развоплощения.
– Так ты рассказал об этом еще и Дамблдору? И почему он утаил от меня такую важную информацию? – Гарри, даже помня заверения Снейпа, что уже не несет в себе часть Риддла, все равно брезгливо вздрогнул.
– Нет, я ничего ему не рассказывал. Это он мне сообщил в конце учебного года. Хотя я к тому времени уже знал правду. Мне удалось во время наших дополнительных занятий незаметно применить специальные чары, и они подтвердили, что у тебя две магические составляющие, вместо одной. Сейчас это уже не так – твоя личная магия ничем посторонним не дополнена, – поспешил отметить Северус. – После обретения тобой вампирской сути все чуждое твоему организму было уничтожено.
– Во время связи с сознанием Волдеморта у меня болел шрам, даже иногда кровоточил. Директор говорил, что я из-за него могу видеть чужими глазами. А выходит…
– Нет. Шрам, вероятнее всего, лишь играл роль своеобразной направляющей для ментального соединения. В нем остался отпечаток магии Риддла, поэтому он и болел, когда слепок посторонней личности, находившийся в тебе, связывался со своим оригиналом, так сказать. Кстати, это тоже… странно. Согласно письменным свидетельствам можно утверждать, что только Риддл потенциально был способен смотреть твоими глазами, а не наоборот, как происходило в твоем случае. Могу предположить единственное – хоркрукс в тебе и в самом деле, как говорил Альбус, был неправильный, ведь он создавался не с помощью известного волшебникам обряда.
– То есть он действовал наоборот? Будто во мне находился оригинал? – спросил Гарри. Снейп кивнул в ответ на высказанную им мысль. – Поэтому Волдеморт и возродился таким ущербным уродом, – последовал вывод.