Больше не произнеся ни слова, они шагнули в тень, возвращаясь в апартаменты Снейпа в Хогвартсе. Пожелав доброй ночи, Поттер, сердце которого согрела надежда, что его симпатия не окажется безответной, отправился в гриффиндорскую башню. Северус же, укладываясь спать, довольно улыбнулся – похоже, Гарри удастся завоевать гораздо легче, чем представлялось раньше.
***
Всего одна-единственная фраза, сказанная Северусом в самом конце их последней совместной прогулки, подарила Гарри столько положительных эмоций, что он несколько дней абсолютно не замечал ни одного раздражающего фактора, которые раньше заставляли его стремиться к одиночеству. Он словно стал тем прежним Поттером, который часами болтал с друзьями обо всем подряд, не слишком заботясь о занятиях, и лишь выработанная привычка проводить много времени за книгами не дала ему полностью забыть о необходимости учиться. Рон, правда, не разобравшись в причинах подобного «оттаивания» почти постоянно хмурого Гарри, вслух предположил, что на него так повлияло перемирие с Гермионой.
– Вот видишь, ты перестала командовать – и Гарри снова улыбается, – чуть посмеиваясь, сказал он как-то за обедом.
– Я не командовала, а объясняла вам… – начала назидательно Гермиона, но Рон тут же ее перебил:
– Все-все!.. Мы поняли…
– Осталось и тебе нас понять, – добавил Гарри, вдруг сообразив, что даже занудство Грейнджер его не слишком раздражает. Он украдкой посмотрел на преподавательский стол, чтобы увидеть Северуса – их взгляды встретились, и Гарри почувствовал, как его накрыло волной нежности и заботы. Он не мог с уверенностью утверждать, что ему все это не показалось, и не знал наверняка, не напридумывал ли он себе того, чего не существовало на самом деле, но все же ему было неимоверно приятно.
Никто не обратил внимания на их безмолвный диалог, потому что в этот миг открылись специальные окна и в зал начали залетать совы, принесшие корреспонденцию студентам. Один из пернатых почтальонов опустился на стол рядом с Гарри и протянул ему лапку с корреспонденцией. Так как раньше тот ни с кем не переписывался, это привлекло внимание кое-кого из окружающих. Вообще-то это было уже третье письмо, адресованное Гарри в этом году, но в Большом зале он получал почту впервые.
– Так вот почему Поттер ходил довольный в последние дни – он ожидал послания от своей зазнобы. Признавайся, с кем ты познакомился на каникулах? Не зря же ты ото всех прятался, – Шеймус Финниган откровенно насмехался. Он с начала сентября нет-нет и возвращался к теме побега Гарри от родственников, о котором каким-то образом уже узнала вся школа. Поттер подозревал, что информацию распространили те, чьи родители работали на Волдеморта, потому что именно слизеринцы первыми пытались его задеть, намекая, что он жил летом под забором из-за того, что его выгнали из дома.
– С чего ты взял, что это от девушки? – Гарри поблагодарил сову за работу кусочком мяса, и та, быстро проглотив угощение и ухнув на прощание, взлетела, освобождая стол.
– От Николаса Фасулаки, – нагло прочел надпись сидевший рядом Колин Криви, пока Поттер отвлекся, рассчитываясь с совой за доставку почты.
– Тебя не учили, что неприлично заглядывать в чужие письма? – отчитала Колина Гермиона, хотя Гарри был больше чем уверен, что она сама сгорала от любопытства. Однако, услышав знакомое имя, Гермиона немного расслабилась. Конечно, все это Поттер смог заметить лишь благодаря своим вампирским способностям – от него нельзя скрыть задержанное дыхание или практически беззвучный облегчительный вздох.
– Так у Поттера дружок вместо подружки! – не успокаивался Финниган, дурачась.
– А для тебя это так важно? – Гарри, поддержав развлечение, принялся строить ему глазки, не забыв спрятать письмо в карман – никому не нужно знать, что настроение ему подняло именно оно, а не скабрезная шутка. Поттер все время помнил, что скрывать правду о себе настоящем теперь должно стать для него нормой, привычкой жизни, маской, которую можно снять лишь в присутствии членов клана. Один факт получения весточки от Никоделауса добавил Гарри веры в то, что он справится с любыми трудностями, ведь у него теперь имелась настоящая семья, готовая поддержать в любой момент.
– Ты разбил мне сердце! – последовал ответ, произнесенный с нарочитым придыханием, и все вокруг рассмеялись, привлекая к себе внимание педагогов.
Снейп, наблюдая за веселившимися гриффиндорцами, ощутил острое сожаление, что улыбка Гарри предназначалась кому-то постороннему, а не ему, Северусу. И ревность тут же показала, на что она способна, заставив задохнуться от лавины раздражения на всех, кто окружал Поттера. «Это что-то новенькое, – моментально силой воли взяв себя в руки, подумал Снейп, раньше никогда не испытывавший столь яркого проявления этого чувства. – Нужно поскорее дать понять Гарри, что у меня есть на него серьезные виды, пока он не принялся пробовать свое обаяние на других, тем самым доводя меня до бешенства, абсолютно неуместного при нынешних обстоятельствах, и без того слишком непростых».
========== Глава 48. Сказки Дамблдора ==========
После беседы с мадам Помфри Дамблдор, прежде чем вызвать Поттера к себе, выждал больше недели, давая ему время основательно успокоиться и рассчитывая, что тот расслабится и решит, будто добился понимания и его больше не побеспокоят требованиями пройти колдомедицинское обследование. Почему Гарри так упрямо отказывался от профилактического осмотра, оставалось загадкой, на которую очень хотелось отыскать ответ. Отправив записку с приглашением явиться незамедлительно, Дамблдор принялся прикидывать, как лучше построить предстоящую беседу. Судя по имеющимся скупым сведениям, полученным от Помфри и Грейнджер, несомненным являлось одно – на Поттера не следовало слишком откровенно давить.
В дверь постучали.
– Проходи, Гарри, – Дамблдор указал на стул возле своего стола, предлагая присесть.
– Профессор Дамблдор, – чуть склонив голову, поприветствовал директора Поттер, успевший смотаться к Снейпу и предупредить о визите. Устроившись на указанном месте, Гарри, желая заполнить паузу, спросил об очевидном: – Вы о чем-то хотели поговорить со мной?
– Полагаю, мое желание обсудить некоторые моменты не стало для тебя неожиданным? Конечно, следовало бы для этого встретиться раньше, но в начале учебного года всегда так много проблем, и мне приходится решать массу всяческих организационных вопросов, – Альбус все еще не мог решить, с чего начать, чтобы тут же не настроить Поттера на дерзкий лад. – Профессора довольны твоей успеваемостью. Очень рад, что ты взялся за учебу. Это весьма похвально. Ты уже решил, чем будешь заниматься после окончания школы?
– А я доживу до того часа? – Гарри так и подмывало высказать Дамблдору в лицо все, что думает о его лицемерии. Но он помнил предупреждения Северуса, который в настоящий момент находился где-то поблизости, прикрытый тонким слоем другой реальности.
– Это полностью зависит от тебя, мой мальчик, – Дамблдор обрадовался, когда Поттер, сам того не зная, повернул беседу в нужное русло. – Ты прав, сейчас исключительно сложное и опасное время. Но у жителей магической Британии есть надежда, что все изменится к лучшему. Это ты, Гарри, даришь им эту надежду одним своим существованием.
– Правда? – Поттер скептически скривился.
– Конечно же! – словно не замечая сомнения в тоне собеседника, горячо заверил Дамблдор. – Только ты способен победить Тома и избавить мир от ужаса господства зла.
– Профессор, я без оглядки верил вашим словам, когда был младше. Но сейчас… – Гарри покачал головой. – Я не понимаю, как смогу справиться с могущественным темным магом, у которого имелось в запасе несколько десятилетий для оттачивания своего искусства колдовства, тогда как меня никто не обучал ничему, кроме того, что входит в школьную программу. Объясните, что заставляет вас утверждать, что я справлюсь?
– Гарри, пророчество не врет. Раз оно обещает тебе победу…
– Мне? Сэр, в пророчестве нет ни слова о Гарри Поттере и о том, что он, оставаясь неучем, сможет победить Волдеморта. Я не стал бы утверждать, что оно действительно обо мне, – Гарри старался не вспылить, но и оставаться абсолютно спокойным тоже не входило в его планы, чтобы не привлекать внимания к своей почти обретенной способности более-менее жестко контролировать эмоции.