Рука дошла до груди и слегка сжала её. Затем убедившись, что помеха всего лишь купальный лифчик, она натянула лямку со спины, развязывая его.
— Какаши, — прошептала она, отпрянув. Опустив голову, она покраснела и до привкуса железа закусила нижнюю губу, стыдясь такой реакции. — П-прости я…
Она не успела договорить, как он поцеловал её в лоб. Девушка сглотнула, успокаиваясь. Его рука начала стягивать лямку, Сакура виновато подняла глаза. Мужчина мягко улыбался. Когда вторая лямка снялась, она помогла ему стащить лиф, оставаясь в майке и штанах. Сакура прислонила свою голову к его груди, прячась от серых глаз.
— Я лишь хочу целовать тебя, — прошептал он, теребя рукой розовые локоны,— Можно?
Неуверенные кивки, которые он чувствует грудью.
Руки подхватывают её под ребрами и укладывают на плед. Она судорожно вцепилась в его шею. Мори лениво отвернулся. Голова легла на пушистую дорожную подушку. Сакура выдохнула и моментально расслабилась. Этого и добивался Какаши. Спустившись ниже, он наклонился к её груди и приподнял майку, впиваясь губами в тонкую кожу. Девушка вмиг вытянулась как струна, резко вдохнув. Язык прошел по дорожке между выпирающих рёбер до пупка. Обе руки пролезли под майку, одновременно сжимая обе груди, конечно же не оставляя без внимания набухшие соски. Девушка сдержала стон и поджала колени, между которыми лежал Какаши. Губы прошлись вдоль резинки от пижамных штанов, заставляя ее в очередной раз тяжело выдохнуть. А руки будто в ритм то сжимали, то массировали груди, которые идеально помещались в ладошке. Внизу живота приятно тянуло и требовало продолжения. Но резкий и громкий кашель заставил мужчину остановится. Девушка резко поднялась, откашливаясь в ладошки. Он сидел на её ногах и внимательно смотрел как она хмурится, пытаясь откашляться. Закусив губу, Какаши устало выдохнул, прикрыв глаза и после открыл их, слезая с неё, взял в руки плед, пытаясь не обращать внимание на дикое напряжение в штанах.
— Ложись, — тихо говорит он, когда Сакура наконец-то откашлялась. Она покраснела и, поправив майку, легла на подушку. Хатаке укрыл её и лег рядом.
— А ты не будешь укрываться? — спросила она из своеобразного хот-дога, лежа на боку и смотря на его профиль.
— Мне жарко. Но тебе надо быть в тепле, — ответил Хатаке, смотря на потолок палатки.
— Какаши, а можно вопрос задать? — неуверенно начала девушка, пряча нос под пледом и оставляя одни глаза. Шестой хокаге молча кивнул.
— Ты любил когда-нибудь кого-то?
Вопрос врасплох. Он поворачивает на неё лицо и смотрит в изумруды, которые жаждут ответа. Лицо читается как открытая книга. Ей удалось привести в растерянность шестого Хокаге — легендарного шиноби деревни скрытого листа таким простым вопросом. Челюсть идет вбок, после обратно. Кадык дернулся, а между переносицей появилась морщинка.
— С чего такие вопросы? — слегка грубо отвечает он. Розовые брови вскидываются и хмурятся ровными линиями, показывая разочарование.
— Просто интересно, я ведь всё пойму…
Он выдыхает и она замолкает. Нижняя губа закусывается.
— Ладно, забудь, — резко говорит она и отворачивается на другую сторону. — Мори!
Слышится шорох в конце палатки и волчонок плетется к девушке, укладываясь возле её груди. Сакура обнимает его и прижимается своим лицом к его теплой голове. Хатаке продолжает смотреть на неё, видя как густые ресницы смешались с рыжевато-серой шерстью. Сглотнув, он кладет голову. У них одна подушка, и она естественно у девушки. Некоторое время шиноби просто смотрит в потолок, обдумывая фразу Харуно. Ведь она просто поинтересовалась. Но почему он так отреагировал? Может, потому что никогда не любил всерьез. У него есть верные друзья у него была его команда: Рин и Обито. И он смог поднять руку и убить подругу. Хотя она была очень дорога ему. У него был лучший друг, который ненавидел его всю жизнь. У него были отношения, но не было таких, где он по-настоящему любил, где желал вернуться к человеку, который любил его. Почти все девушки, с которыми он разговаривал влюблялись в него моментально. И были такие, красота которых заставляла забыться. И он не помнил и не знал имени ни одной из этих девушек. Хотя они все как одна пытались сделать все, чтобы он запомнил их. И что теперь? Он лежит в палатке со своей ученицей, которую целовал пять минут назад и хотел большего, хотел её. Несмотря на её грозное прозвище, настоящая Сакура еще и наивная дурочка, которую очень легко обидеть, и он это знает лучше всех. Какаши столько раз видел её слёзы. Она сопит рядом, как и обычно на миссиях. Но теперь все по-другому. Он чувствовал, что имеет полное право обнять её, как ему хочется. Он знал, что может поцеловать её в лоб или в живот, или в грудь и внутри стало тепло. Почему на душе так спокойно, когда она рядом?
«Тридцатилетний книжный червь!»
Он улыбается. Такая дерзкая и такая милая. Она начинает ворочаться и он поворачивает к ней голову, следя, чтобы она не раскрылась. И она естественно выбралась из импровизированного одеяльного кокона. Хатаке одной рукой разворачивает плед и поворачивается к девушке. Рука проходится по розовой глади волос. Такой необычный цвет. Она одна такая на весь мир. За всю жизнь он встречал столько людей, и ни у кого не было розовых волос: красные, синие, зелёные, белые, русые, но не розовые. Эта девушка весна индивидуальна и неповторима. Рука спустилась и легла на талию куноичи. Он закрыл глаза.
— Какаши… Какаши…
Мужчина стоит на белом цветочном поле. Он оборачивается и видит Рин. А рядом Обито. Они оба настолько живые, что Хатаке открывает рот от удивления.
— Какаши, ты хочешь, чтобы я вернулась к тебе? — спросила шатенка склоняя голову набок. Она была таким же подростком, как и тогда.
— Это невозможно, — качая головой, сообщил Хатаке.
— Возможно, принцип равноценного обмена тебе известен? — спросил Обито. — Я знаю его от старика Мадары.
Хатаке промолчал, чувствуя как сердце начинает биться быстрее.
— Подумай, — улыбнулся Обито — Всё будет как раньше. Мы вернём Рин! Наша команда опять будет едина!
— Нет, этого не может быть, — уперто сообщил Хатаке.
— Какаши, — улыбнулась девушка. Такой доброй и искренней улыбкой, что шиноби замялся.
Она подходит к нему и хватает за руки заглядывая в глаза. — Прошу, давай это сделаем. Ведь я очень любила тебя. Я восхищалась тобой.
— Рин, — выдыхает он, чувствуя как голос слабеет.
— Какаши, я очень прошу. Ты ведь страдал, как я умерла, как умер Обито. Мы дороги тебе.
И это правда, он закрывает глаза, чувствуя, что не в силах противится. Брови нахмурены и слегка подрагивают от волнения. Какаши открывает глаза и смотрит в карие глаза девушки.
— Давай сделаем это, — шепчет она. Хатаке опускает голову, смотрит в белые цветы, затем на небо, затем на Обито, который улыбается, а затем на девушку. Он кивает.
— Отлично, — шатенка вешается на шею беловолосому. Хатаке прижимает её, чувствуя, как скучал по девушке. Ему не хватало её.
— Что надо делать? — отпрянув от неё, спрашивает он.
— Жертва, — отвечает Обито. — Ты ведь Хладнокровный убийца, для тебя убить человека ничего не стоит.