Кровь хлещет фонтаном из твоей распахнутой настежь шеи. Я разворачиваю тебя лицом к себе, чтобы капли этого тёплого душа пролились на моё лицо, ловлю их языком, как ребёнок на зимней улице ловит снежинки. Твои ноги подкашиваются, сознание и ужас медленно улетучиваются из твоих глаз, и мне приходится держать тебя за плечи, как большую тряпичную куклу. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем напор кровавого дождя иссяк - мне кажется, что прошло несколько дней. Всё в багровой дымке. Наконец, ты перестаёшь дёргаться и окончательно обмякаешь. Взгляд стал тусклее. Издав последний булькающий вздох, ты окончательно принимаешь свою дальнейшую судьбу.
Я бережно беру тебя на руки и кладу на постель. Ты всегда была лёгкой, как пушинка, а сейчас кажешься совсем невесомой. Кусочек облака в моих измазанных руках. Не могу удержаться от того, чтобы не прикасаться к твоему телу. Целую твои уже безжизненные щёки, глажу их, оставляя неровные следы из гемоглобина. Вниз по груди, животу, по бёдрам, достаточно полных и упругих, чтобы быть аппетитными, но не быть жирными.
- Ты доволен теперь? - Срывается тихий шёпот с твоих губ, едва уловимый, но я его прекрасно слышу.
Молча, я продолжаю гладить твои бёдра. Такие гладкие. Такие нежные. Кончиком языка провожу между твоими грудями. Поднимаюсь выше, к зияющей ране на шее, заполненной остатками крови. Зубы вонзаются в разверзнутую плоть, отрывают большие куски. Ты, кажется, резко вдохнула недвижимой грудной клеткой. Рот заполнен вкусом железа, тёплотой сырого мяса и ещё чем-то необычным, не поддающимся сиюминутному описанию. Этот вкус не похож ни на один другой, расцветая и взрываясь на моём языке, он вызывал в моём распалённом сознании картины, сцены, прекраснейшую музыку, что даст фору любым деятелям искусства. Новое чувство охватило мой разум полностью, и я начал с жадностью вгрызаться в твою шею, стремясь добраться до позвонков.
- Что ты делаешь? - Твой голос идёт из твоего рта, или сам собой рождается в моих ушах? - Такое странное чувство...
Шеей я не ограничусь. Сколько раз, целуя тебя, я говорил, что ты сладкая и нежная, как чудо кондитерского искусства? «Я бы съел тебя всю, от макушки до пяток» - говорил я, а ты заливалась весёлым смехом в знак согласия, даря свою очаровательную улыбку и искорки счастья.
Прошла целая вечность. Я стараюсь быть как можно аккуратнее, когда использую нож, и не знаю меры силам, когда пускаю в ход пальцы и зубы. Постепенно твоё тело становится всё прекраснее. Я чувствую себя античным скульптором - я помогаю твоей красоте раскрыться ещё сильнее, как цветку из плоти, вытачивая вручную новые формы. Ты была лишь изящным бутоном - а теперь ты цветёшь и даришь мне тепло и радость с каждым проглоченным кусочком.
Вот оно, торжество плоти. Когда ты настолько любишь человека, что готов съесть его целиком. Без остатка. Насладиться каждой клеточкой, каждой капелькой жидкости. Сгорая от этого чувства, лежащем многотонным углем где-то в области желудка.
- Какая же я была глупая, когда испугалась! - После часов молчания пронёсся шёпот от твоего лица, измазанного спёкшейся кровью. - Вот как сильно ты любишь меня! Я поняла, наконец! Ты любишь меня больше всего на свете!
Ты повторяешь это снова и снова, мой спустившийся из эдемских садов ангел. Ты ведь и правда сейчас похожа на ангела с крыльями из разверзшихся в стороны рёбер, обнаживших моему глазу твоё сердце. Оно не бьётся, но я слышу его быстрый стук. Лёгкие не дышат, но я слышу твоё шумное дыхание. Шёпот перешёл в восторженный крик. Кажется, в твоих погасших глазах вновь разгорелось то самое озорное пламя, что дарило мне свет. Ты плачешь незримыми слезами, я чувствую их запах, напоминающий корицу и лак для ногтей, слышу, как они капают на простынь с грохотом камнепада.
Импульс светлой и чистой энергии проходит через моё уставшее тело. Это высшая форма экстаза, в тысячи раз лучше оргазма, максимальная экзальтация.
Я так счастлив.
Я безмерно счастлив.
Счастье.
Радость.
Восторг.
Страсть.
Любовь.
Страданий не существует. Мира не существует. Есть лишь я и та, с кем я делю океан своих чувств. И она с радостью приняла их. Большего мне и не нужно.
Со слезами я целую тебя в полные чувственные губы, на время прерывая твою тираду. Вкусу крови не спрятать их настоящего пьянящего вкуса. Вкусно. Вкус. Боже, мне так нравится вкус твоих губ. Теперь, когда я с удовольствием съел их, их вкус будет навеки со мной, покуда я буду жив.