Оказалось – сын директора мясокомбината. Папанину "нычку" дома нашел и дергал оттуда "белохвостых" потихоньку. Пока папашка не застукал на "горячем". За полтора месяца более сорока тысяч сынок с дому снес. Отец в милицию. Заявление написал. Фартовый все на Джоконду валить стал. Очную ставку ей делали с "Фартовым". Но она в "отказ". Ее и выпустили, а дело закрыли за отсутствием состава преступления. По сути, краж карманных то и не было. А дома деньги сынок сам воровал, без ее ведома. Так что папаша ни с чем остался.
Никонор стал пить вприкуску с сахаром.
– Так сахар быстрее доходит, – степенно пояснил он Левше. И помолчав, вполголоса запел:
"Ширмач живет на Беломорканале
Таскает камни и стукает киркой
А фраера вдвойне наглее стали
Их надо править опытной рукой…"
Дальше шло про вора в законе Третьяка, который был паханом, про фраера Еську-инвалида, паскуду Маньку и того же Кольку-ширмача, который на стройке "Беломорканала" стал "бугром", за что и поплатился жизнью:
"…А рано утром зорькою бубновой
Не стало больше Кольки-Ширмача",
– грустно закончил Никанор. - При НЭПе карманников ширмачами называли. Я в то время в Питере жил. Всех, кто по "ширме" работал, знавал. Лихой был народ. А ты знаешь, с какого факта у Джоконды закралось подозрение на счет Фартового? За обувью он не следил. И в затоптанных туфлях день-деньской выхаживал. А для карманного вора – это смерть. Сразу же уголовка на "хвост сядет". "Тихари", что щипачей ловят, тоже не лыком шиты. Стоят на остановке и за обувью пассажиров наблюдают. Если затоптанная, значит, есть вероятность, что владелец целый день по трамваям шастает. Джоконда видела, что у Банзая туфли всегда блестели, он с собой бархотку носил, и раз от разу обувку полировал. А с виду Банзай – чистый домашняк, от него шоколадными конфетами пахло. И всегда на себе две пары брюк носил. А Фартовый за целый день на свои "корочки" – ноль внимания. Она и поняла, что
он чужак.
– А вторые брюки Банзаю зачем, на сменку что ли? – усмехнулся Левша.
– На случай "палева". Что бы было, что в тюрьме на "кон" поставить и игру вести. Он, бывало, с одних штанов всю камеру обчистит до нитки. А потом "вертухаям" на чай и водку меняет. И в карты способный. Особенно в стос. Равных ему нет.
– Что это за игра – стос? – полюбопытствовал слушатель.
– Игра несложная, на первый взгляд. Но уж очень азартная. До революции в нее дворяне да офицеры играли. Тогда она "штос" называлась. Почитай у Пушкина "Пиковую даму". Там офицерик один, из немцев обрусевших, Германом звали, хотел быстро разбогатеть. Так вот, завел он тайную переписку с девицей одной и стал ей в любви признаваться. А делал он все с умыслом. Девица эта у графини старой проживала, как дочь приемная. А графиня секрет на счет штоса знала, который в трех выигрышных картах заключался. В молодости она первой красавицей была и, будучи в Париже, эти три карты на ночь любви выменяла у Сен-Жермена. А тот колдуном был, магией занимался и с самим дьяволом дружбу водил. Герман решил секретом этим завладеть, прокрался с помощью девицы ночью к старухе в спальню и стал эти карты выпытывать и пистолетом угрожать. Графиня и преставилась. Померла со страху. А потом ночью приходит к офицеру в белом обличье и три карты называет. "Тройка, семерка и туз" – говорит, а сама смеется недобро. Видать Сен-Жермен с "нечистым" познакомить успел. Герман обрадовался и быстрее в игорный дом. По двум первым картам выиграл денег немеряно. А на третью поставил все, что свое имел плюс выигрыш и в одночасье прогорел. Графиня рядом была и выигрышного туза на даму пик подменила. Обманула старая ведьма. С нечистым заодно была. Герман с ума сошел. На Обуховке в желтом доме дни свои закончил.
Пушкин тоже любил королю треф бороду почесать. После смерти тысяч триста карточного долгу оставил. Играл честно. Не силен был в картах. И у Толстого в "Войне и мире" офицеры промеж собой в "штос" игру вели. Так вот Долохов, игрок и дуэлянт, графа Ростова Николая обыграл крепко. Сватался он, было к Соне, далекой родственнице графа, а та ему отказала. Не знатного, мол, ты роду-происхождения, титулом не вышел. А сама Николая тайком любила. Долохов в отмест графа и обыграл на сорок три тысячи. Сумма по тем временам огромная. Долг чести. Спасибо, старый граф выручил. Именье продал, и ремиз сынов погасил.
Никанор отодвинул кочергой конфорку на плите, заглянул внутрь, и, убедившись, что дрова прогорели полностью, задвинул вьюшку на дымоходе.
– Карты с любовью вперемешку – гибель для нашего брата, мужика. Ежели головы холодной на плечах нету, – подытожил рассказчик и, помолчав, добавил. – Я думаю, что Ростова подвела привычка к благополучию, уж больно он был доверчивый и к такому раскладу не готовый. Привычка к благополучию – самая вредная привычка. Хочешь мира, готовься к войне. Не расслабляйся и некому не верь. Ростов к штосу готов не был и не догадывался, что с шулером играет. А Долохов ему "Баламута" и метал, целый вечер жульничал. Так что всегда готовься к войне, это очень важно.
Катсецкий часто употреблял жаргонные слова, смешивая обычную речь с "феней". Его собеседник вырос на улице и хорошо разбирался в этой воровской терминологии, но слово "Баламут" слышал впервые.
– А что это – "Баламут"? – задал вопрос Левша.
– Это когда карты в руках шулера не тасуются вовсе и сложены в одном положении, как ему выгодно. А с виду кажется, что шулер их честно тасует. Но тасовка фальшивая. Иллюзия и обман зрения. Прием шулерский. Если бы Долохова уличили, то могли бы и на дуэль вызвать или, хуже того, подлецом обозвать. Но он ни того, ни другого не боялся, потому что смельчак был, готовый ко всему. И бедный. Понимал, что нельзя раздеть голого. Терять ему было нечего. Я этого "Баламута" у шулеров тюремных тасовать научился. Сильная на тюрьме школа карточная. Захочешь, тебя натаскаю. Я в разных играх толк знаю. И в "коммерческих", таких как "терц", где мозгами шевелить надо, и память иметь, И в "буру", "рамс" и "двадцать одно". Но ты знай, что доля у игроков незавидная. Я за ихним братом давно наблюдаю. Ни одного под конец жизни с деньгами не помню. Поползет, поползет вверх, да, глядишь, с горы и скатится. Калиф на час. Однодневка. И чем сильнее шпилит, тем больше проигрывает, из-за амбиций остановиться не может. А кто с деньгами остается, тому они не впрок. Так или иначе, к рубежу нищим подходит. С игры не один жизни не сладил. Пиковая у шуляг судьбина. Так что бойся быстрых денег. Но игру вести уметь надо. Пригодится. Научу тебя, если захочешь.
– У нас на поселке только в двадцать одно и буру играют, – заметил Левша. – А про стос никто и не слышал.
– И в буру и двадцать одно натаскаю. Сегодня поздно уже. Завтра с утра начнем. Ты основное понять должен. В игре нельзя на фарт полагаться. Удача – она сучка переменчивая. Играть нужно только на шансе. Если ты честно играешь, то шансы у тебя и у противника пятьдесят на пятьдесят. А ты должен игру так повести, что бы твоих было семьдесят, а его тридцать. Тогда, в продолжительную, обязательно в кураже будешь. И правило это не только на игру распространяется. Всю жизнь так строить надо.
– Как этого в игре достичь можно? – заинтересовался Левша.
– Много есть способов. Это целая наука. И карты по мастям и по росту коцают, и на лишке играют, и тасуют фальшиво. А до революции за это могли подлецом обозвать, и подсвечником по голове ударить, и в окно выбросить. У Лермонтова есть забавная история, "Машкерад" называется. В ней Арбенин князя Звездича оскорбить захотел, а повода не находил. Так вот он, когда банк метал, сделал вид, что заподозрил Звездича в обмане и карты ему в лицо бросил. "Вы шулер и подлец. Вы подменили карту" – заявил он. Шулерство тогда не приветствовалось, а сейчас все можно. Время другое.