— Нет, — сказал Себастиан, и она не стала спорить.
Себастиан усадил ее на заднее сиденье.
— Не беспокойся. Я поставлю твою машину в свой гараж, — пообещал Себастиан, садясь за руль. — Не думай сейчас о пустяках. Я обо всем позабочусь. — Обернувшись, он бросил на Фелисити заботливый взгляд. — Может быть, лучше вызвать «скорую помощь»?
Фелисити подкупали его чуткость и нежность. Никто никогда не заботился о ней так, как это делал сейчас он.
— Нет, Себастиан, не надо, — сказала она, стараясь успокоить его. — Со мной все в порядке.
Себастиан все еще колебался. Фелисити, конечно, храбрая и терпеливая женщина, но не скажется ли отсутствие медицинской помощи на ее состоянии и жизни ребенка? Себастиан должен был все предусмотреть.
— Ты действительно так считаешь?
— Да.
На самом деле Фелисити боялась того момента, когда машина тронется с места. Тряска могла вызвать новый приступ боли.
— Я испытываю сейчас новые незнакомые ощущения, Себастиан. Вот и все, — солгала она, чтобы успокоить его.
Себастиан включил зажигание.
— Именно это меня и беспокоит, — проворчал он.
Фелисити закрыла глаза, надеясь, что это может ослабить боль, терзавшую ее тело.
— Поезжай, — тихо сказала она.
Внезапно она почувствовала новый приступ и поняла, что у нее начались схватки. Как могут женщины, прошедшие через невыносимые муки, мечтать о втором и даже о третьем ребенке?!
Машина тронулась с места.
— Ты можешь ехать быстрее? — спросила Фелисити, кусая губы. — На предельной скорости?
Ее слова испугали Себастиана. По-видимому, ему все же следовало вызвать «скорую помощь». Себастиан взглянул на Фелисити в зеркало заднего обзора.
— Тебе очень плохо? — с тревогой спросил он.
На ее лице появилась вымученная улыбка.
— Да, мне нехорошо, — ответила Фелисити, чувствуя, что у нее пересохло во рту.
— Не волнуйся, через полчаса мы будем в клинике.
Машина рванула вперед. Развив предельную скорость, она неслась по улицам города. Водители встречных автомобилей возмущенно сигналили, когда Себастиан шел на обгон, но он не обращал внимания. Ему везло: на перекрестках Себастиан успевал проехать на желтый свет, прежде чем зажигался красный.
— Ты, наверное, хочешь, чтобы я разрешилась от бремени прямо в машине, — корчась от боли, простонала Фелисити. — Я ведь действительно могу родить от страха.
Себастиан не отрывал глаз от дороги.
— Как раз это я и пытаюсь предотвратить, — пробормотал он.
Разве мог Себастиан допустить, чтобы Фелисити родила прямо в автомобиле, без квалифицированной медицинской помощи? Нет, эта мысль пугала его. Он невольно вспоминал статистику женской смертности во время родов.
У Фелисити перехватило дыхание от боли и страха. Она боялась, что Себастиан не успеет довезти ее до клиники и роды начнутся в машине. Наблюдая за действиями Себастиана, она чувствовала, как бешено бьется ее сердце.
— Ты можешь нарваться на штраф за нарушение правил, — предупредила она.
— Я был бы счастлив, если бы нас остановили копы, — сказал Себастиан. — Они сопроводили бы нас до клиники с мигалками и сиреной, и мне не надо было бы маневрировать в этом потоке автомобилей, рискуя твоей жизнью.
Фелисити опустила стекло, ей было душно. Пот ручьями стекал по ее лицу.
— Значит, ты намеренно нарушаешь правила уличного движения, превышая скорость и идя на двойной обгон?
— Да, я всегда действую по плану.
Себастиану хотелось бы верить, что это — правда. Он действительно пытался планировать свою жизнь, но каждый раз наталкивался на непредвиденные обстоятельства. Он не знал, что Дебора подаст на развод. Это было для него неожиданным ударом судьбы, от которого Себастиан до сих пор не мог оправиться. Гибель брата потрясла его до глубины души. Себастиан с трудом пережил свалившееся на него горе. А теперь ему не давали покою заботы о Фелисити, о женщине, которая своей строптивостью и непредсказуемостью сводила его с ума. Его жизнь превратилась в настоящий хаос. Какие уж тут планы!
Взглянув в зеркало на бледную Фелисити, Себастиан прибавил газу. Стрелка на спидометре показывала скорость, намного превышавшую ту, которая была обозначена на дорожных знаках. Себастиан видел, что Фелисити морщится от боли, лихорадочно вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в спинку переднего сиденья.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.
Фелисити старалась дышать ровно, но это удавалось ей с большим трудом. Крик боли рвался у нее из груди.