– Что это?
Котэ с досадой глянула на Лёху:
– Так, ничего, – и начала упихивать фотографии в рюкзак.
– Ты что, избила физрука? Или… убила кого-то? – Лёха старался, чтобы его голос звучал не слишком ошарашенным.
– Физрука? Этого гнидёныша, который так и норовит в любой удобный момент ухватить за задницу в раздевалке? Он еще легко отделался, – отчеканила она и посмотрела так, что Лёхе захотелось впасть в кому. Он судорожно сглотнул и отвел взгляд, уставившись на фотки. Лёха увидел, что на некоторых из них Котэ держала в руках нож и была обмазана чем-то красным. Кровью, догадался он, и его тут же замутило. Гипотетический маньяк мало кого напугает, но твоя одноклассница-маньяк… Котэ перехватила его взгляд.
– Лёш, ты только не подумай, – начала было Котэ. Глаза ее блестели безумным огоньком, рот скривился, руки сжались. – Найду Селиванову, задушу, засранку!
Лёха попятился. Надо выйти отсюда и как следует все обдумать. Сейчас он соображать не мог.
– Ты не во-во-лнуйся, знаешь, мне выйти на-надо, воздухом подышать, – немного запинаясь сказал он. Развернулся и трусливо метнулся в коридор. Заперто. Он внимательно осмотрел замок. Попробовал повернуть его сначала в одну, потом в другую сторону. Наверное, дверь захлопнулась, когда они входили. Или может он сам закрыл ее. Обернулся. Котэ исчезла. Бесшумно, как кошка или как привидение, она будто испарилась.
– Кать, не смешно, зачем ты закрыла дверь? – голос предательски дрожал.
На кухне загрохотала посуда, раздался визг и нарастающие звуки драки. Лёха вздрогнул, все его мышцы напряглись, сделавшись будто каменными. Он выглянул из коридора и весь обратился в слух. Орала Котэ, срываясь на тонкие ноты, и еще два или три голоса вторили ей, подвывая. Лёха не мог разобрать слова, голосили нечленораздельно. Удар, затем другой. Все стихло и только хриплый сорванный голос Селивановой умолял:
– Только не убивай! Только не убивай!
Лёху пригвоздило к месту. А Селиванова заголосила громче, всхлипывая:
– А-а-а-а-а-а-а!
Удар. И крик оборвался. Тишина. А потом раздался звук, очень похожий на заточку ножа. Жжик-жжик-жжик. И каждый «жжик» словно резал по сердцу. Лёха не мог поверить в абсурдность ситуации. Любовь всей его жизни привела его в это мерзкое место, и вела себя не то, чтобы странно. А очень странно. Котэ конечно ненормальная, но не до такой же степени, чтобы кого-то избивать или убивать?
Из кухни послышались тяжелые шаги Котэ. Она вышла растрепанная и нервная. Забрызганная красными каплями. Взгляд горел безумием. В одной руке держала литровую банку с красной жидкостью, в другой окровавленный огромный нож для мяса.
– Да, Лёх, не смешно. Ты прав. Раз уж ты все теперь знаешь…
Она подняла банку вверх, будто перед тостом, отпила из нее, вытерла рукавом рот и протянула ему. Холодок прошелся по спине вниз от шеи и вверх обратно.
– Что это?
Она проигнорировала вопрос. Сощурила глаза и сделала шаг к нему. Ее голос звучал твердо, как шаги в берцах.
– Я знаю, что нравлюсь тебе. И ты мне нравишься. Но мне нужен не слабый духом партнер, а тот, кто сможет быть со мной на равных. Тот, кто примет и поддержит в любой ситуации, даже если я захочу свернуть шею какой-нибудь курице. Понимаешь?
Лёха неуверенно кивнул.
– Тот, у кого нет страха. И брезгливости.
Лёха хотел сказать, что всему должен быть какой-то предел, но она оборвала его слабую попытку:
– Доказывать надо поступками, – протянула ему банку с кровью и жёстко добавила:
– Пей.
Лёху парализовало. В мыслях не укладывалось, что все это происходит наяву. Котэ держала банку и смотрела, словно гипнотизируя его. Лишая воли. Она знала, что он панически боится крови, до судорог, до физического отвращения, и все равно предлагала.
– У тебя был шанс.
Ее рука разжалась и банка с грохотом разбилась. Красные брызги разлетелись во все стороны. В глазах потемнело и Лёха не удержался на ногах. Рухнул на пол, сознание покинуло его. Он не знал сколько провалялся так в пыли, багровых брызгах и осколках. Открыл глаза. Его все еще мутило. Под головой оказалась пыльная засаленая пальтушка. Вокруг воняло чесноком и помидорами. С кухни слышались чьи-то приглушенные голоса. Он кое-как встал. Осмотрел свои руки, пальцы покалывало, но, к счастью, все они были целы. «Бежать из этого дома. Бежать!» Оглядел мутными глазами комнату. Взгляд зацепился за стол. В самую гущу фотографий Котэ воткнула огромный нож для мяса, прямо в красную надпись: «Мне нужны твои пальчики».