Я вздохнула и оглянулась. Слева от меня, широко раскинув руки во сне, беззаботно сопел Марк Уотни. Человек, общества которого я так отчаянно избегала ещё вчера. И с которым я занималась любовью всю ночь, до рассвета. Да, кстати, может быть, стоит его разбудить? Вдруг ему надо на работу.
Я пошевелилась. Марк что-то проворчал, не открывая глаз, а его рука, покоившаяся на моём бедре, ревниво прижала меня крепче. Я снова вздохнула и устроилась рядом, уткнувшись носом ему в плечо. Я смотрела на худощавое, крепкое тело и думала, что всё-таки по природе своей человек удивителен, а жизнь — штука неповторимая и бесценная.
Я закрыла глаза и вновь среди серых теней увидела Марка. Улыбчивого и строгого — астронавта Марка, шутящего со мной с расстояния 250 000 000 миль, задыхающегося, нежного любовника. Марка, которому я позволяла всю ночь наносить губами и руками отметины на своём теле. Это что-то вроде карты. Чтобы он всегда мог найти дорогу домой.
…
— Приве-ет, эй, ты ужасная соня, Минди Парк, — голос Марка оттенялся лёгкой, нежной хрипотцой, а в воздухе распространялся восхитительный запах кофе и яичницы с беконом. — Помнишь, мы договорились, что я пират?
— Доброе утро, Марк. Такое забыть сложно, — помимо воли улыбка широко растянула мои губы.
— Я захватил холодильник. Без твоего согласия. И после того, как ты немного подкрепишься корабельным завтраком, я планирую взять на абордаж тебя.
Он опустился на постель рядом со мной и откинул плед. И я впервые в жизни не ощутила стыда из-за собственной наготы.
— Рекомендую начать прямо сейчас, иначе ты рискуешь остаться без еды, — в его глазах мелькали озорные искры. А я была совсем не против, сложись обстоятельства таким образом.
— Оу, у тебя руки в краске? — догадка ошеломила, обескуражила и напугала меня. Растяпа! Я забыла прикрыть холст, на котором рисовала его портрет… Ну, конечно, он всё видел.
— Я нашёл картину, — Марк подтвердил мою догадку, но тёплая улыбка не покидала его губ.
— Я… да… — я поставила чашку обратно на поднос. — Прости, Марк, мне было очень интересно и вообще… за то время, что мы общались онлайн… я не знала, как ты выглядишь, и как-то не интересовалась. А потом мне попалась газета, и я… за день до твоего приземления. Я, о, Господи, я… мне…
Чертов поднос полетел на пол, вместе с завтраком и остатками кофе.
— Можешь не объяснять ничего, Минди. Даже не представляешь, настолько ты прекрасна.
…
Поцелуи и прикосновения, оканчивающиеся стонами наслаждения, продолжились за полдень.
— Значит, тебе понравилось? — неуверенно спросила я у Марка.
— Я отвечу тебе на вопрос, если ты объяснишь, о чём ты спрашиваешь, — уголки его губ дёрнулись в улыбке.
— Твой портрет…
— Оу, он ужасен, — Марк улыбнулся ещё шире, а я реактивно вспыхнула.
— Я не окончила художественную школу. Мама и папа… покойный отец… они не захотели.
Марк приподнялся на локте, чтобы заглянуть в мои глаза. Больше он не улыбался. Волевое лицо стало серьёзным.
— Минди, я не о том. Просто в портрете кое-чего не хватало. И я подправил. Хочешь взглянуть?
И не дожидаясь моего положительного ответа, Марк встал. Боже, как уютно шлёпали босые ноги по деревянному полу. Несколько мгновений спустя он вернулся, сжимая в руках мой холст. Точнее, уже не совсем мой, ибо…
Нет, на холсте по-прежнему был изображен Марк Уотни. И странным образом теперь он действительно казался похожим на счастливый оригинал. Но задний план преобразился радикально. Теперь Марк находился не на Марсе, как рисовала его я. Фон был полностью смыт и безжалостно переписан заново: Марк переместился в небольшую светлую спальню. И эта комната, несомненно, принадлежала мне да и я сама была изображена на картине так, как провела почти всё утро — спящей в своей собственной кровати.
— Где ты научился так рисовать?
— Я же межгалактический пират. И у меня полно скрытых талантов.
***
Небольшой ресторан на окраине города пустовал. Если не считать нашей небольшой компании, приютившейся за столом у окна.
Мама то и дело шикала на совершенно распоясавшуюся Джул, а отчим в волнении поправлял галстук. Он не носил их отродясь, и теперь это было заметно.
— Где же он? — волновалась мама.
— Понятия не имею, — улыбнулась я. — Но уверена, что причины опоздания окажутся уважительными.
Он появился спустя пять минут. С тремя огромными букетами. С волос его стекала вода, но глаза оставались озорными:
— Всем привет, — поздоровался Марк и наклонился ко мне. Быстрый поцелуй в щёку и букет на моих коленях. Тихое «люблю» сладко прозвучало в среднем ухе. — Прошу прощения. Там настоящий июньский ливень, а такси игнорировали мой звёздный статус. Пришлось промокнуть и быстро побегать.
— Очень приятно, мистер Уоллис, — он пожал руку отчиму. — Миссис Уоллис, привет, Джул.
Наконец, когда церемонии были соблюдены, Марк присел рядом со мной. Его сильные пальцы мгновенно переплелись с моими, заставив реактивно покраснеть: от силы, с которой он сжал мою руку, я почувствовала слегка врезавшееся между пальцами кольцо, напомнившее о цели нашего общего сбора. Марк подарил мне его спустя неделю после нашей первой встречи.
— Прости, что так долго, — улыбнулся он тогда, — но надеюсь, что ты примешь моё предложение.
— Неделя? Долго? — улыбнулась я в ответ.
— Целая вечность. Так что ты мне скажешь, Минди?
— Я скажу тебе «да».
Впервые родня слушала не перебивая. Хотя, говорил, конечно, в основном Марк, лишь изредка обращаясь ко мне: «Ты согласна?» Наравне с ним говорила только Джул, перебивавшая его и заставлявшая маму нервно вздрагивать.
— А можно я понесу твой шлейф? А можно я…
— Джул!
— А что? О, Боже, у моей сестры самая потрясающая история любви!
— Почему? — раздался нестройных хор голосов.
— Они единственные, кто может сказать «мы познакомились на Марсе». И это будет правдой.
***
Двести семьдесят четыре шага по главной аллее…
— Минди, открой глаза. Ты трижды наступила мне на ногу, — Марк держал меня за руку и заглядывал в лицо. Я неуверенно разлепила веки. У меня не было причин ослушаться. — Я понимаю, что ты не можешь этого принять до конца, но… пора что-то изменить, не правда ли?
Миновав его силуэт, солнце слепило, заставляя щуриться. Я оглянулась и увидела ровные ряды памятников. Марк всё ещё держал мою руку.
— Попробуем?
— Да. Знаешь, что говорил папа?
— М-м?
— Всё в жизни дерьмо, кроме кондитерской на углу и бейсбольных матчей.
— Твой старик знал толк, — улыбнулся Марк. — Только я бы добавил к этому списку ещё кое-что.
— И что же?
Вместо ответа Марк шагнул ко мне. Сильные руки оказались на моих плечах. Губы к губам. Время поставить точку. Теплый июньский ветерок шептал что-то неразборчивое в ухо. Возможно, Земля ушла не только из-под ног, но и покинула свою орбиту.
Нам было всё равно.