Когда я рисую я не замечаю ничего вокруг, я полностью поглощаюсь в работу.
– Может выпьешь? – отвлек меня голос Давида. Он подошел ко мне со стороны дома, и не видел, что я нарисовала.
– Эй, не смотри.
– Не буду, просто принес тебе лимонад, а то ты два часа тут сидишь не двигаясь, я уже подумал не уснула ли ты тут.
– Два часа? Ты серьезно?
– Да Кир. Уже прошло два часа, ужин скоро будет готов.
– Я тоже скоро закончу.
– Так быстро?
– Да, как ни странно мне здесь легко работается, удивительное место.
– Да я обожаю этот дом, хотя по правде говоря после смерти Лизы, я здесь в первый раз.
Я улыбнулась, и отложив рисунок подошла и нежно поцеловала его, я не знала, что говорить в такие моменты, но точно знала, что хочу именно в этот момент его поцеловать и обнять.
– Не буду тебе мешать пойду на кухню, улыбаясь сказал Давид.
– Хорошо.
Я продолжила работать над картиной, и снова погрузилась в краски.
– Кира, ужин готов, уже темнеет давай заканчивай завтра, продолжишь. С кухни доносился голос Давида.
– Иду, я закончила картину, и решила пока ее не показывать.
Я зашла на кухню, Давид был в белом фартуке с засученными рукавами, запах стоял безумно вкусный, и только сейчас я поняла, что безумно голодная. Я была замазана красками и руки и одежда. Я была похожа на уличного художника. Мне только не хватало берета и длинного плаща. Давид посмотрел на меня и смеялся, он так заразительно смеялся.
– Кира, в моей комнате можешь взять свитер, а эту кофту мы бросим стирать.
Я переоделась, и спустилась вниз. Его рубашка белоснежного цвета на два размера больше чем я, я в ней одним словом утонула, но мне было в ней комфортно, от нее пахло Bleu de Chanel, а этот запах я обожала.
Давид к тому же вкусно готовил, он приготовил рыбу на гриле, овощи. И достал из погреба вино. Мы сидели друг перед другом, комнату освещали маленькие настенные лампочки, и все это обрамлялось мелодией саксофона.
– Я закончила картину.
– И где же она?
– Она в прихожей, я покажу ее тебе после ужина.
– Хорошо. Я не думал, что ты так быстро ее нарисуешь, не хочется завтра уезжать.
-А я не хочу уезжать, видимо вино все же ударило мне в голову, раз я начала так откровенничать. Но мне и правда здесь было хорошо, с ним наедине.
– Еще вина?
– Нет я уже начинаю пьянеть, а это чревато последствиями.
– Хорошо, не буду тебя спаивать, не хочу, чтобы ты завтра утром пожалела.
– Я не хочу разочаровываться
– Тогда я приготовлю чай.
– Я принесу картину.
Мы перенеслись ближе к камину, я принесла картину с прихожей, Давид стоял у камина всматриваясь в огонь, и утопая в его языках. Я смотрела на него со стороны, и мне так хотелось остановить этот миг. Здесь не было ничего что могло бы нам помешать, никаких внешних факторов, ни телефонных звонков, ни других людей. Мы были в этом доме одни, мы были наедине сами с собой. В этот момент внутри меня вспыхнуло что-то теплое и уютное, словно меня окутали теплым пледом в холодную погоду, было комфортно, любовь это или просто миг, мне было все равно. Именно в это мгновение я была счастлива.
– Обещай не судить строго.
-Обещаю, его голос в тишине казался еще бархатистее.
Я изобразила дом в утопающей зелени леса, а лучи солнца направила на дом, а зелень леса немного приглушила, таким образом выдвинув дом на передний план. Нежно голубое небо, пару птиц. А на балконе я изобразила Лиз.
-Это Лиза?
-Да, она всегда будет здесь, как ты и сказал.
Он обнял меня и крепко поцеловал.
– Ты чудо, Кира, мое чудо.
Я молча смотрела на него, потому что в моей голове не было ни единого слова.
Это была безумная ночь, полная нежности, любви. Я не помню когда я в последний раз была так счастлива.
На следующий день утром, я проснулась от того что солнце светило прямо мне в глаза, а еще от запаха кофе и его губ на моем лбу.
– Доброе утро, малыш, как спалось?
– Доброе утро, я будто заново родилась, слегка, смущаясь, сказала я.
Я сделал тебе кофе.
Мы провели в этом доме еще несколько дней, я не работала, а Давид взял пару дней отпуска и мы наслаждались обществом друг друга. Мы гуляли по лесу, были на местном озере. Я наблюдала за тем как природа заново рождается и понимала, что вместе с ней во мне тоже асе заново рождается. В последний вечер мы сидели на террасе, вечер выдался немного прохладным, мы сидели под пледами с огромными чашками чая и просто молчали.