– Что ты хочешь этим сказать?
– То, что любовь перешедшая границу и ставшая фанатичной причиняет боль, она просто уничтожает того, кто рядом. Нет больше нежности, есть только дикая страсть, основанная на физическом контакте и с минимальным эмоциональным оттенком. Ночи становятся более
страстными, но вы эмоционально больше не возрождаетесь. Это приводит к самоуничтожению.
– Ну ведь прошло много времени, может ваши эмоции снова вспыхнут?
– У сгоревшего пепла нет шанса дать огонь снова, это глупо, ты можешь помнить ту теплоту что оно давало, и порой даже обжигало, но оно не может снова гореть.
– И что теперь?
– Теперь ничего, мы уже два года как забыли друг о друге.
– Знаешь Кир, я свою любовь потерял по своей глупости и у меня нет больше никаких шансов ее вернуть, а у вас еще есть шанс снова быть вместе, снова посмотреть друг на друга. Не глупи позвони ему, я уверен то что было между вами не может вот так закончится.
– Макс, я не могу больше ничего измерить, мы расстались потому что нам уже эта любовь причиняла боль, мы возбуждались от мысли что кому-то из нас плохо и больно. Это уже не любовь это что-то слишком адское. Я боялась оставаться с ним не потому что боялась боли, нет я боялась себя того что я могу причинить ему слишком много боли. Понимаешь у нас стерлись все границы, нас больше нет. Мне осталось не так много времени, и я не хочу причинять ему еще больше боли.
– Что значит мало времени? Я тебя не понимаю, ты решила уехать?
– Можно и так сказать, но туда куда я уезжаю нет обратного пути.
– Я все равно не понимаю.
– Я больна Макс, мне осталось меньше 48 дней, я не могу сейчас все начать с начала я не хочу, чтобы всю оставшуюся жизнь его терзали мысли что он виноват.
– Неужели нельзя что-то сделать, мы ведь ни в каменном веке живем Кира, медицина ведь не стоит на месте.
– Нет, Макс, мне светит лишь еще три месяца мучений под наблюдением врачей, а я этого не вынесу.
– Вам нужно поговорить.
– Нет, и, пожалуйста, не смотри на меня с такой жалостью, я тебя умоляю.
– Я не могу это, это несправедливо, я угробил свою жизнь по глупости, но и ты и он вы ведь портите себе жизнь осознанно, это глупо Кира глупо, Макс кричал на весь бар словно от громкости его голоса что-то зависело.
– Макс, я лишь прошв тебя об одном, во-первых, не жалей меня,
– А во-вторых? Успокаиваясь сказал Макс.
– А во-вторых, я хочу, что бы ты больше не приходил ко мне. Мне становится хуже с каждым днем, пожалуйста, не приходи больше, запомни меня грубой девкой которая вытащила тебя из петли, но не той что корячится от боли. Я тебя умоляю.
– Я не могу, Кира нет, и не проси меня об этом.
– Макс, пожалуйста.
– Нет, ты с ума сошла, пусть это будут твои последние дни, но я не оставлю тебя поняла нет.
Часть четвертая
Я увез Киру в наш загородный дом, нанял врача под предлогом домработницы, хотя я знал, что Кира обо всем догадывалась. Мы с ней говорили очень много часов и ночей о нашей жизни, об упущенных возможностях, о том что наши поступки это наш выбор, а не стечение обстоятельств, а наш осознанный выбор. У нас уже не было шансов что-то исправить. Наши жизни были окончены в каком-то промежутке времени. Жизнь продолжалась, солнце вставало, времена года сменялись, менялись лица, время шло. Но для нас с Кирой время остановилось. Я хотел облегчить ее боли, но это было практически невозможно, лекарства лишь приглушали боли, но она держалась. Я помню ее в первый день нашего странного знакомства на мосту. Она была полна решимости и в ней кипела жизнь, и честно если бы она не сказала мне о своей болезни я бы в жизни не подумал о том что с ней что-то не так.
В ней кипела жизнь. Я знал, что она все еще любит Давида, и меня все больше терзало дикое желание найти его все рассказать и дать им шанс простить друг друга и знать, что они все же любили друг друга. Она, как и я боится сделать шаг, как я тогда у ворот кладбища. И ей нужен такой де друг каким стала она для меня. Я искал Давида в интернете переспросил всех своих знакомых это было вопросом жизни и смерти. Мы с Кирой жили за городом уже почти две недели. Свежий воздух придавал ей сил и вдохновения, я видел, как она боролась и как находила в себе силы для того чтобы у каждого дня выкрасть эти 24 часа.
Через десять дней мне позвонил мой друг.
– Макс я его нашел.
– Где?
– Он живет в нашем районе, дома бывает редко, но это уже многое.