Полковник посмотрел на зажатую в пальцах сигарету, а потом решительно щёлкнул зажигалкой, в воздухе потянуло дымом и запахом табака. Козырев с наслаждением сделал затяжку и откинулся спиной на стоящий позади снарядный ящик. Я пока молчал, давая военному, который потерял всю свою семью и несколько дней державшийся как скала в бушующем море, выговориться.
— Я знаю, что все они мертвы, по крайней мере Люба точно. Она заведующей столовой у нас в части работала, а столовая как раз посреди посёлка. Именно туда упал метеорит — подложил полковник немного помолчав — мы пытались туда пробиться, но не смогли. Едва ноги унесли, потеряв всю технику. Я в ответе за людей, что собрались на полигоне и поэтому больше в Родину мы не совались. Ты представляешь Игорь, как тяжело это, когда знаешь, что твоя любимая женщина стала пищей для ужасных инопланетных тварей, а возможно послужила инкубатором для одной из них, и ты ничего не можешь сделать, даже отомстить⁈
— Я знаю, ты не один такой полковник — пожал я плечами — все мы родных и близких потеряли.
— Да, не один… — кивнул полковник — и всё хотят мести! Скажи мне Игорь, как у тебя получилось и сможем ли мы так же как ты? Ты понимаешь, что только что сделал? Ведь если каждый из нас, из выживших, сможет взять под контроль тварей, то нам не придётся терять людей, мы сможем воевать с силами вторжения их же оружием!
— У всех боюсь не получиться — вздохнул я — я в своём роде уникален. Не всё так просто со мной.
— Не вижу различий между тобой и мной — удивился полковник — в чём это выражается? Смог ты, смогу и я!
— Всё не просто… — хмыкнул я и принялся рассказывать свою историю — В первый день вторжения, когда мы толком ничего не знали, мы с товарищами извлекли только что внедрившегося в тело человека паразита. Сильно повредили его при этом. Хотели руководству передать. А на следующий день я получил ранение в бедро, и эта личинка оказалась рядом. Пока я был без сознания она смогла проникнуть в моё тело. Видимо из-за повреждений, и из-за того, что вместо грудной клетки он попал в ногу, взять меня под полный контроль у паразита не получилось. С тех пор мой организм изменился. Раны на мне заживают очень быстро, я стал сильнее и выносливее, могу видеть в темноте и дышать под водой. И это только то, что я смог выяснить. Бог знает, что ещё я теперь могу. Я контролирую свой разум, но, когда адреналин затуманивает мой мозг, когда моему телу грозит смерть, инстинкты твари выходят наружу. Инстинкты и мысли! Я многое узнал про улей, я знаю ещё не всё, но уже гораздо больше любого человека на земле и каждый день узнаю что-то новое! Именно в этом состоянии, когда мне грозит опасность, я могу контактировать с остальными тварями улья. А учитывая то, что когда они рядом мне всегда угрожает гибель, то эта связь не может разорваться в этом корабле. Когда мы бежали от взрыва, я внезапно понял, что нужно делать. Наверняка это воздействие «соседа». Матка улья всегда может подчинить любого жука, который окажется рядом, только вот мой мозг остался человеческим, и я могу противостоять её приказам. Так мне и удалось убить хозяйку этого корабля, когда я понял, как можно открыть проход в командный зал. Когда матка умирает, именно тот жук, который развитее и умнее всех остальных может принять на себя её функции, тут это оказался я. Теперь это мой корабль и мои жуки! Как видишь, такое под силу только мутантам!
Впервые сказав в слух то, что я долго хранил в себе, мне сильно полегчало. Я мутант! Наконец-то я это признал. Помесь жука и человека!
— Вот оно что… — полковник задумчиво смотрел на меня — Мутант значить. Когда мне сказали, что нашли тебя со сломанной рукой и рёбрами, а потом ты сам пришёл в бункер и разговаривал со мной в кабинете стоя как ни в чём не бывало, я подумал, что меня обманули. Я даже по этому поводу высказал своё «фи» Гавриле… Так были переломы или нет?
— Поломало меня сильно. А сейчас от переломов и следа не осталось. Кости срослись, наверное, — подтвердил я. Говорить полковнику о том, что в выздоровлении на первом месте стоит белковая еда я пока не стал. Пусть это побудет моим секретом — Просто я не чувствую больше боль в том месте, хотя возможно процесс восстановления ещё не завершён.
— Ты сможешь направить этих тварей в атаку на село Родина? — полковник казалось проигнорировал мои слова, он думал о чём-то другом. И я знал о чём, он думал о месте, всё чаще и чаще в нашем разговоре мелькало название села, где погибли остатки его полка и любимая женщина — оно ближе всего к нам и больше всего доставляет беспокойство. Оттуда ежедневно приходит всё больше и больше жуков. Скоро они попросту задавят нас числом.