- Мой король, - она склонила голову. - Уже ночь. Тебе приготовили королевские покои, позволь провести тебя туда.
Морган смотрел на Амнэр, не отвечая и не шевелясь. Девушка стояла в луче лунного света у подножия, почти нагая. Ее лицо было спокойно, а краски жизни снова вернулись к ней, поблеклость исчезла. Было ли это действием клятвы, которой он только что сковал всех Сайндарикарил со своей жизнью и волей? Амнэр могла по-прежнему ненавидеть его, но отныне должна была верно служить ему.
"Этого ли я хотел? Впрочем... не имеет значения. Важна лишь верность".
- Покои Тианны?
- Теперь это твои покои, мой король, - Амнэр склонила голову.
Морган спустился с трона и пошел за ней. Она шла впереди, шагая легко, словно летя. Раскрыла двустворчатую дверь и вошла первой. Он шагнул за ней, огляделся.
Скромная роскошь - непривычно для раэта. Мало мебели, мало украшений. Большой круглый зал, в который выходят несколько дверей. И никаких следов пребывания в этих покоях еще совсем недавно кого-то другого. Спальня тоже была простой - широкое ложе, подставки для одежды, столики и ковры. Но для него принесли его кресло и некоторые другие вещи, которые он во всех походах возил с собой.
Амнэр отошла к окну и осталась стоять там, склонив голову.
Морган, сам не зная, зачем, коснулся нитей силы, что теперь связывали его неразрывно с Сайндарикарил, выбрал ту, что вела к Амнэр, и вошел в ее мысли. Спокойствие. Обреченная решимость смириться с судьбой. Покорность. Страх. Стыд. Да, несмотря на внешнее спокойствие, она все же стыдилась своего откровенного наряда. Для сайндов это непривычно. Потому-то он ее и раздел с самого начала. Теперь был ли в этом смысл? Раэтские наложницы носили подобные наряды, показывая роскошь и богатство повелителя. Отцовы наложницы вообще были одеты лишь в драгоценности. Это к тому же подчеркивало их подневольный, но при этом особенный статус. И их совершенно не смущала собственная нагота, наоборот, они всячески подчеркивали красоту своего тела.
- Почему ты стыдишься своего тела, Амнэр? - Морган сбросил плащ, позвонил в колокольчик, стоявший на подносе на ажурном столике. Вошли двое элик и стали помогать ему снимать доспехи. Пояс с мечами он расстегнул сам и поставил их на подставку, его собственную, черного дерева. Взять их теперь оттуда мог лишь он сам.
- Тело - это сокровенное, видеть его может только... только тот, кто... только супруг или любовник. Только шлюхи показывают его всем.
- Но ты не шлюха. Ты - моя наложница. Любой, кто посмеет коснуться тебя с недостойными намерениями, оскорбить тебя - будет наказан. Чего нельзя сказать о шлюхах.
Амнэр горько усмехнулась:
- Какая разница, прикасаешься ко мне лишь ты, мой король, или многие другие мужчины. В глазах своего народа я - шлюха. Они думают так. Они говорят так. И это правда. Ведь я ложусь с тобой не потому, что я этого хочу. И ты это знаешь.
Слуги, сняв последнюю деталь доспехов, ушли, унеся их с собой. Морган снял остальную одежду и теперь остался нагим. Амнэр смотрела на него, отмечая, что он все-таки очень красив, отлично сложен, и, наверное, многие женщины хотели бы его. Она сама, став жрицей с юных лет, не знала мужчин. Жрицы должны были хранить целомудрие, таков закон. Вероятно, королева Тианна, заставив многих принцесс из королевского дома стать жрицами, просто избавлялась от лишних наследников. Но теперь... Тианна мертва, Амнэр осквернена и больше не может быть жрицей. Морган захотел сделать ее своей наложницей... по раэтским законам это почти что жена. Дети наложниц входят в число наследников, хотя преимущество дается тем, кто рожден от жены. Но в глазах сайндов наложница - это шлюха. В глаза никто не скажет ей... по крайней мере в присутствии ее повелителя. Но за спиной будут шептаться. Будут шарахаться от нее как от зачумленной. Амнэр сглотнула слезы. Она не виновата в том, что попалась на пути Моргана. Это могла быть любая другая жрица. Любая.
Может быть, о ней говорят гадости и смотрят на нее как на скверну именно потому, что знают: на ее месте могла быть любая другая. И те, кто так смотрит - в душе радуются, что это случилось не с ними, не с их близкими... А Сайндарикарил... их ведь где-то там, в глубине сердца, грызет еще и чувство некой вины перед ней - ведь если бы в прошлом Тианне не позволили бы сделать то, что она сделала... Морган воспитывался бы по-сайндски, стал бы королем, и любая девушка из знати сочла бы за великую честь стать его женой.
- Мой король... теперь, когда ты коронован и сковал всех узами страшной клятвы... ты должен позаботиться о наследниках... Тебе придется... выбрать ту, которая станет матерью твоих детей, и она должна быть сайндой из знатного рода. Лорды, опираясь на клятву, смогут потребовать этого от тебя - для блага Сайнда,- проговорила она, отвернувшись и глядя в окно, на ночной город. Свет луны дробился на хрустальных шпилях Главного Храма, и башни его тонули в призрачном сиянии. Теперь ее никто из жрецов не пустит туда. Никогда. Наверное, даже если придется противиться воле короля и умереть.
- Я знаю. Не успели еще остыть тела тех, кто не захотел принять клятву, а выжившие уже задумались над тем, как повыгоднее представить мне своих дочерей, - со смешком сказал Морган. - Думают, что раз клятва двусторонняя, то через нее можно манипулировать мной. Заставить выбрать женщину из крови Сайндарикарил, потому что того требует благо Сайнда. Им всё равно, что думают и чувствуют их дочери. Впрочем, не удивлюсь, если дочери мечтают о короне, и лечь на ложе с раэтским выродком - невеликая цена за право называться консорт-принцессой или матерью наследника. Вы, сайнды, очень предсказуемы... если знаешь, что движет вами и как вы понимаете закон, долг и справедливость.
- Ты тоже сайнд, мой король. Наполовину - но всё же. А теперь ты - наш король. Значит, тебе придется стать сайндом больше, чем наполовину, - Амнэр отвернулась от окна и посмотрела ему в глаза. Морган подошел ближе, протянул руку, взял ее янтарную косу и медленно, словно пересчитывая переплетения, перебрал пальцами.
- Есть давняя легенда. Миф. О том, что когда-то, в старые времена, некая дева по имени Амнейра, спасалась бегством от врагов. К какому народу она принадлежала, в легенде не сказано... известно только, что того народа больше нет. Судьба привела Амнейру в долину Сандрайт где она попросила приюта у тамошнего правителя. Он согласился ее защитить, но потребовал, чтобы она стала его женой. Амнейре пришлось дать такое обещание. Лорд Сандрайта сразился с ее преследователем, и победил. Вернулся к Амнейре. Но жил недолго, раны одолели его и он вскоре умер. А спустя положенное время Амнейра родила двух мальчиков. И дала им имена - Сайндар и Райтан.
- У нас тоже есть этот миф... о нем не любят говорить, - Амнэр глянула ему прямо в глаза. - Согласно ему, наши народы пошли от двух братьев. Но тогда... почему мы такие разные?
- Я не знаю. Никто не знает, почему мы разные и почему враждуем. Но моя мать захотела положить конец этому... так или иначе. Она не успела, но дала мне жизнь. А я позабочусь о том, чтобы осуществить ее желание. Даже если мне придется для этого завоевать Раэтану и залить кровью Сайнд, - его глаза блеснули синим огнем, Амнэр вздрогнула, но не отшатнулась:
- Ты сумасшедший раэт, Морган. Ты идешь к цели, не считаясь ни с чем.
- Моя цель того стоит, не так ли? - усмехнулся он, обхватил ее своими сильными руками и поднял, понес на ложе. Положил на шелковые покрывала и склонился над ней, касаясь ее груди прядями своих черных волос.
- Ты пользуешься другими, словно они вещи, - спокойно сказала Амнэр, чувствуя, что ее бьет мелкая дрожь и окатывает жар от того, насколько он сейчас близко. Хотелось вскочить, вырваться, убежать, чтобы только не чувствовать рядом его горячего обнаженного тела.
- А разве вы, сайнды, поступаете не так? - он мягко провел рукой по ее шее, нащупал застежку ожерелья и расстегнул. Тонкая прозрачная ткань невесомо сползла с ее груди. - Кого считаете равным или достойным - с тем считаетесь. А остальных просто используете. Ты ведь не по своей воле стала жрицей, Амнэр? Королева приказала твоей семье сделать всех дочерей жрицами, всех сыновей - жрецами. Чтобы обрубить вашу ветвь рода, чтобы у вашей семьи не было наследников.