- Но... - вскинула голову янтарноволосая. - Но это невозможно! Это храм!
- Храм? Тем лучше, значит, там чисто и богато, - усмехнулся Морган. - И найдется место для алтаря Отца Волков. А ты, - он поймал взгляд янтарноволосой, и та оцепенела. - А ты будешь моей наложницей.
Это наконец пробило ледяную броню остальных двух жриц. Одна из них заговорила резким, гневным голосом:
- Это кощунство, святотатство!!!
- Кощунство? Я не поклоняюсь вашим богам, - усмехнулся Морган. - Ну, так и быть, из благодарности за то, что принесли мне ключ, я не стану ставить в вашем храме алтари своих богов. Цените эту милость. Остальное не обсуждается. Или озвученные условия, или город будет отдан на поток и разграбление на пять дней. Думаю, любезные леди, вы сделаете разумный выбор. И последнее: не пытайтесь применить магию ни к моим офицерам, ни к моим солдатам, ни ко мне лично. Милостью Майринты, Повелительницы Воронов, и Майтарна, Отца Волков, мы защищены. На любую попытку повлиять на нашу волю и разум пробудится наша ярость. Впрочем, если вы уж так хотите испытать ее на себе - воля ваша. Я лишь из милости предупреждаю. Любой, кто осмелится напасть на моих солдат или офицеров, познает, что такое раэтская ярость. Ага, вижу, это слабое предупреждение. Что ж. Передайте жителям города: за любую попытку причинить вред любому раэту казнят пятерых горожан - независимо от вины, возраста, сословия и пола. Любых, кто подвернется первым. Это понятно?
Жрицы вздрогнули, но кивнули.
― Отлично. Идите. Мы ждем выкуп. И лишь когда мы его получим, в город пойдет вода. Так что в ваших интересах поторопиться.
Женщины встали, пошли к выходу. Янтарноволосая двинулась было за ними, но окрик Терсана остановил ее:
― Ты - стой. Ты принадлежишь мин гара Моргану.
Сайнда остановилась, вздрогнув. Две других уже подошли к выходу, но Морган окликнул их:
―Ах, да, совсем забыл, любезные леди. Вы, вижу, всё еще лелеете надежду, что вам на помощь придет армия принца Кееса? Должен вас разочаровать. Петтес, Кайлин!
Со стороны задней завесы в шатер вошли двое раэтов-сотников, они несли за кованые бронзовые ручки небольшой, но тяжелый из-за бронзовой оковки сундук. Поставили его перед жрицами и откинули крышку. Женщины отшатнулись, на их лицах отразился неподдельный ужас, смешанный с изумлением.
В сундуке, на крупно колотой соли, лежала голова сайнда - с замысловато закрученными серебристыми волосами, стянутыми золотым обручем с тремя рубиновыми геммами.
― Что ж, самого Кееса вы увидели, а армия его уже четыре дня как кормит ворон.
― Не... не может быть! - янтарноволосая кинулась к сундуку, упала перед ним на колени, несмело, дрожащей рукой дотронулась до холодного лба отрубленной головы. ― Не может быть...
Она упала наземь и зарыдала.
― Не признавать очевидное - милая сайндская черта, ― усмехнулся Морган. ― Ты старше и кажешься мудрее, жрица, - обратился он к главной. ― Ты узнаешь принца Кееса?
Женщина кивнула.
― Прекрасно. Идите и выполняйте условия выкупа. Можете даже послать сообщение королеве, если хотите. Это всё равно ничего не изменит.
Жрицы ушли, сопровождаемые конвоем. Рыдающую заложницу слуги унесли в шатер Моргана, надели на ноги ей тяжелые браслеты из украшенного каменьями электрона, а к одному из них прикрепили длинную цепь, другой конец которой здоровенным крюком вбили в землю у шатрового опорного столба. Сам Морган вошел в шатер только спустя час. Пленница сидела у столба, скорчившись и обхватив колени.
― Снимите с нее цепь, ― приказал он своим слугам. ― И помойте.
Сам уселся на кресло, заложив ногу на ногу. Ему подали узкий высокий кубок, налили вина. Между тем приказ выполнялся: с пленницы сняли цепь, содрали голубые одежды и заставили залезть в принесенную в шатер бадью с водой. Женщина не удержалась: зачерпывала воду и пила, проливая на грудь, долго, жадно, пока не закашлялась. Морган молча и равнодушно смотрел. Напившись и откашлявшись, она погрузилась в воду, закрыла глаза. На ее лице была обреченность. Слуги грубо заставили подняться, принялись мыть ее большими губками. Они были совершенно равнодушны, как будто не прикасались к прекрасному женскому телу. Моргана это не удивляло: слуги были элик, низшей кастой Раэтаны, и им под страхом мучительной смерти запрещалось проявлять какой-либо интерес, кроме заботы, к телу и имуществу свободных раэтов. А эта женщина была собственностью Моргана.
Наконец, омовение закончилось, слуги укутали сайнду в большую простыню и унесли бадью. Морган указал ей на ложе:
― Туда.
― Я... не могу. Я жрица... я дала обет, ― слабым голосом проговорила она.
― Пустяки. Теперь ты моя наложница, Амнэр.
Она вздрогнула, услышав свое имя:
― Откуда... откуда ты знаешь мое имя?
― Я много чего знаю, Амнэр. Иди на ложе. Замерзнешь.
― Но тепло, лето и...
― Не зли раэта, ― Морган глянул на нее, и в его синих сайндских глазах полыхнуло совсем не сайндское бешенство. Амнэр подчинилась, покорно легла на ложе и завернулась в одеяло. Морган остался сидеть на кресле, глядя в центр шатра отсутствующим взглядом и сжимая рукоять Левого Близнеца.
Пленная жрица почуяла сначала движение сил, а потом ощутила на щеках дуновение холода, словно зимой, в лютый мороз. Увидела, что в воздухе закружились мелкие льдинки... воздух в центре шатра сгустился, засветился голубым сиянием, и в нем появилась смутная фигура старого раэта.
― Рад слышать тебя, Морган, ― сказал он.
― Рад видеть тебя, отец, ― почтительно ответил Морган. Отец не отличался большими способностями к магии, и не мог видеть при такой связи, только слышать. ― Благодарю тебя за столь своевременный подарок. Голова принца Кееса прибыла в отличном виде, и магия сохранит ее до встречи с королевой Тианной.
Голос старого раэта приобрел металлический оттенок:
― Ты уверен, что это так необходимо, сын мой? Не хочешь ограничиться Дарионом?
― Да. Уверен. Нет. Не хочу. Не я начал эту игру, но я совершенно точно хочу ее закончить.
Райвен помолчал, потом сказал:
― Я понимаю тебя. Ты в своем праве, Морган. А я буду с тобой до конца. Ради тебя. Ради твоей матери. Ради Пиниэты.
― Благодарю тебя, отец. Какие планы?
― Как и договаривались. Останусь тут, буду посылать рейды по провинции, ведь армия Кееса была не последней, королева просто обязана послать еще войска. А в Раэтану я всегда успею. Теперь уже не имеет значения, когда я прибуду в столицу. Пришло известие, что князь умер.
― Вот как. Своей смертью или помогли?
‒ Этого не знаю. Сейчас в столице смута, наследники дерутся за власть. Пусть дерутся, тем легче потом будет мне.
‒ Отличные новости. Ну что ж, до встречи, отец.
― До встречи, Морган.
Резко потеплело, магическая связь распалась. Морган встал с кресла, подошел к ложу. Амнэр отползла в самый угол, плотнее укуталась в одеяло. Морган мрачно усмехнулся, резким движением содрал одеяло, опустился на ложе, придавив женщину коленом. Одной рукой прижал ее к ложу, другой забрал в горсть длинные, шелковистые янтарные волосы, пропустил через кулак.
― Вижу, ты боишься меня. Правильно делаешь... но ты не того боишься, Амнэр. Ты думаешь, сейчас я насильно овладею твоим телом. Вот этим прекрасным телом, с янтарными волосами, с гладкой, как мрамор, кожей... и пока я буду занят удовлетворением низменной похоти, ты улучишь миг и своими сайндскими чарами опутаешь мой разум.
Она вздрогнула, застыла. Морган впился взглядом в ее зеленые глаза, и на губах его расплылась злая усмешка.
― Собственно, ты уже пытаешься. Я слышу, как ты шуршишь в замочной скважине, пытаясь проникнуть в запертую дверь.