Эту догадку подтвердила верховная жрица. Она выступила вперед, и Морган почувствовал движение сил – она прикоснулась ко всей сети Сайндарикарил:
‒ Я вижу волею богов, что сей полукровка – сын Авэлор. Что меч, предъявленный им – Серп Луны. Но вину королевы Тианны определить не может никто, кроме богов. Суд богов решит, на чьей стороне правда.
Жрица отошла в сторону. Морган чувствовал, как Сайндарикарил пришли в волнение. Такое – суд богов с участием короля или королевы, да еще и с обвинением в убийстве – случалось нечасто. Но никто не усомнился в правоте верховной жрицы Сайнда. Для сайндов ее воля и ее решение были важнее, чем воля и решение королевы или короля. Жрица – первая после богов. Королева – лишь вторая. И если полураэт прав, и Тианна виновна в смерти Авэлор… терпеть на троне убийцу, замаравшуюся в родственной крови, нельзя. Выходит, трон и так был осквернен, а эта мысль для сайндов была нестерпимой. Слишком много столетий подряд они обожествляли многих из тех, кто занимал этот трон, и он стал для них священным.
Мысль о том, что на трон может сесть полураэт, который, возможно, в поединке сейчас убьет королеву Тианну… эта мысль тоже казалась сайндам страшной и неприемлемой. Морган это чувствовал тоже. Но на это ему было наплевать.
Он отстегнул с пояса ножны Правого Близнеца, вложил в них клинок и положил у ног Богини:
‒ Возьмет его тот, кто победит.
Жрицы снова переглянулись. Морган почувствовал изменения в Сайндарикарил: они расценили это как его решение полностью положиться на волю чужих для него богов. Пусть так.
Он вынул из ножен Левый Близнец, из темной стали, на лезвии сверкающей белым, с рукоятью, украшенной морионами.
‒ Это меч моего отца. Когда-то мой отец поклялся, что его меч попробует сайндскую королевскую кровь. Я выполняю эту клятву, ‒ и он провел ладонью по лезвию. Белый блеск лезвия затуманился алым. Морган согнал кровь с клинка пальцами, вложил в ножны и окровавленной ладонью провел по лицу, оставляя алые полосы.
‒ Тебя я сражу так же, как ты убила мою мать, ‒ сказал он, глядя в лицо королевы. И ударил – всей мощью своей силы. Всем, чем он был сам: и сайндским холодным рассудком. И пламенным раэтским безумием. И ненавистью. И жаждой мести. Болью и злостью.
Наверное, это даже поединком нельзя считать – королева оказалась перед этим бессильна. Он с удовольствием ломал ее защиту, словно тонкий осенний ледок, входил в ее разум, снося там всё и наполняя ее душу черным отчаянием, страшным безумием, обжигающей яростью.
Когда волна схлынула, Морган ощутил себя совсем пустым. Королева бездыханной лежала у его ног. Месть свершилась.
Тишина.
Народ молчал, осмысливал произошедшее. Жрицы молчали, размышляя, что же теперь делать. Сайндарикарил молчали, растерянные и оглушенные отзвуком этого поединка.
Морган подошел к статуе, взял Правый Близнец и прицепил на пояс. Слизнул все еще сочащуюся из пореза на ладони кровь.
«Почему такая пустота? Месть должна радовать, приносить утешение… почему так пусто?» – подумал он. «Майринта… ты получила свою жертву. Но что дальше?»
«Спрашивай не у меня, Ворон Оккинсета», - ответила богиня голосом Пиниэты. ‒ «Твоей жертвой я довольна. Но я больше не веду тебя. Ты вышел из тени моих крыльев, осталось лишь мое безумие, но оно всегда будет с тобой».
Это было так. Месть свершилась, долги выплачены. Милость Майринты к мстящим действует лишь пока не свершится месть, пока богиня не получит свою жертву.
Морган оглядел храм, молчаливую, ошеломленную толпу внизу, безучастных жриц. Прикоснулся к сети Сайндарикарил и почувствовал там то же. Посмотрел на королеву, лежащую у его ног. Она была несомненно мертва: поблекла, потускнела, как это и бывает с мертвыми сайндами.
‒ Воля богов свершилась, ‒ сказала верховная жрица. ‒ Мы же остались без королевы. Ты… Морган, сын Авэлор, первый в ряду наследников. Мы не можем отказать тебе в праве, которое есть у тебя от рождения. Неси свой венец, если сможешь выдержать его тяжесть.
Она сняла с мертвой королевы венец и надела на его голову.
Цена справедливости
Большой зал королевского дворца был полон. Последний раз такое количество знати – и светской, и жреческой – здесь собиралось сорок лет назад, когда королева Тианна взошла на престол.
Как водится, коронация – событие и печальное, и радостное. Король умер – да здравствует король!
Но сейчас ни у кого из собравшихся здесь сайндов язык бы не повернулся приветствовать здравицей нового короля… Хвала богам, от них этого и не требовали. Достаточно было просто проявлять покорность.
Несколько дней назад Морган Оккинсетский неожиданно явился в столице, прямо на ступенях главного храма, и бросил вызов королеве, предъявив свои права. Права, следует отметить, несомненные и неоспоримые. Верховная жрица Кайелис подтвердила это, и суд богов подтвердил… Морган сразил королеву Тианну в поединке справедливости, и Кайелис надела корону на его голову. А через два дня к Сайндаре дошла и раэтская армия. Не вся – большая ее часть осталась в Дарионе, но в столице стало слишком много темноволосых и смуглых воинов с бешеным пламенем в темных глазах. Они вели себя пристойно, держались крупными группами и не позволяли никому из сайндов приближаться к себе.
Простые горожане пребывали в полном недоумении и страхе: что делать? Новый король… признан жречеством столицы… но новый король – полураэт, а по воспитанию – так и самый что ни на есть настоящий раэт. Уже проступали ростки недовольства, но народ ждал, что скажет Сайндарикарил.
А Сайндарикарил молчали. Они все почувствовали поединок королевы и Моргана, они все в тот день были внутри Сайндарикарил и знали, что произошло, почему и как.
Но это никак не гарантировало их согласия со случившимся. Морган это понимал, и властью короля (которая была больше, чем просто власть, когда король входил внутрь Сайндарикарила) приказал им всем явиться в столицу.
Сайнд – большая страна. Но у Сайндарикарил есть свои особые пути, позволяющие передвигаться быстрее, чем простым смертным. И за пять дней все сто семьдесят оставшихся в живых членов Сайндарикарил уже были в столице.
Теперь их собрали в главном зале. Пускали без слуг и без оружия. На галереях зала были расставлены раэтские лучники.
Трон, высеченный из белого мрамора, стоял на возвышении, над ним в стене было круглое ажурное окно, и сейчас из него струилось сияние полуденного солнца, в котором и сам трон казался отвердевшим сиянием.
Все Сайндарикарил были одеты в белые одежды с голубыми накидками – цвета Сайнда. Но по стенам, с галерей, спускались синие с серебром знамена: на синем фоне летящая вверх черная птица, окантованная серебром.
Сайнды, собравшиеся в зале, не могли не отметить странного сочетания цветов и герба их нового короля-завоевателя – и цветов и герба сайндской королевской династии. За троном, на стене, была мозаика – бирюза и белый мрамор. На голубом фоне белая птица каэль. Символ мудрости и магии для сайндов. Как ворон – символ того же у раэтов.
– Любопытное совпадение, – прошептал лорд Соэрас своей соседке, леди Неймелис. – Нет ли в этом божественного знака?
– Знака? Вы хотите сказать, что появление полукровки… воспитанного раэтскими кровожадными варварами – это воля богов? – недоверчиво качнула головой леди Неймелис. Стоящие рядом сайнды прислушались к разговору. Здесь… да и вообще с того дня, когда они почувствовали внутри Сайндарикарил Моргана, они боялись общаться мыслеречью.
– А почему нет? Он пришел сюда, в столицу, с тридцатью воинами неузнанный, вошел в храм… предъявил неоспоримые права и сразил королеву Тианну в божьем суде. Все видели и слышали – он согласился тогда всё возложить на богов.