– Костя! – обнял и Михаил его. – Рад, рад твоим успехам!
– Не даром я говорил, – грозил Константину пальцем Николай. – Торсон, ты ещё всем покажешь, что ты истинный чугун!
– Да, эта кличка тебе точно подходит! – согласился Сашка. – Таким сильным духом даже я не обладаю, чтоб дать отпор…
– Никакого отпора, – перебил явившийся с насмешкой «задира».
– Мишка, шёл бы восвояси, – предупредил Михаил. – Стыдно даже, что имена у нас одни и те же.
– Не бери в голову, – тихо проговорил Алексей.
– А ты докажи, – продолжал тот Мишка к Константину. – Покажи свою удаль!
– Это чем? – вздёрнул он бровью, на что загорланили показавшиеся из коридора товарищи Мишки, с которым тут же и перемигнулись…
Через полчаса все собрались у берега Невы, где стояло несколько кораблей и видно было горный кадетский корпус…
– Я договорюсь, – сообщил Николай товарищам и умчался к одной из лодок, где стоял ещё некоторое время и весело что-то обсуждал с находившимся там им на удачу капитаном…
– Получится? – задумался Сашка, наблюдая за ними.
– У Николя не может не получиться. С его-то шармом да умом! – выдал гордый рядом Мишка и подмигнул Михаилу, который пронизывающе взирал в ответ…
Симпатии к такому человеку у Михаила не зародилось, как бы в какой-то момент учёбы ни были спокойны отношения. А после того, как узнал, что платок Вари он же и выкрал, чтобы в очередной раз поддеть непонятно для чего, и вовсе стал испытывать глубокую неприязнь. И сейчас, когда он вновь наблюдал за ним, то видел явно: «он пытается быть на высоте, будто лучше всех, и все остальные – практически ничто…»
Мысли Михаила прервались от возвращения довольного Николая, который сообщил, что все могут взойти на борт корабля…
– Ну, давай же! – закричали товарищи «задиры». – Доказывай! Давай, чугун!
– Спокойно, – только и хихикнул Николай и подмигнул в поддержку Константину. – Они так и не выучили, что такое клотик!
– Естественно! – засмеялся Михаил. – Куда ихним умам! Мы их потом всех развесим там, как фонари для сигналов!
Друзья дружно засмеялись, и Константин был счастлив показать и выполнить то, к чему стремился…
При поступлении в корпус он был тихим, и жизнь его тут складывалась по-началу тоже не легко. В корпусе он был казённым. Каждый, кто хотел, бил и издевался над ним, а начальство наказывало за каждый маленький проступок. Но… всё же он хорошо учился и ложился под розги даже, чтобы кого-то спасти. Таким образом, Константин получил прозвание – «чугун». Дома приходилось защищать мать и грудную сестрёнку от жестокого отца, который пил и в белой горячке их всех избивал. Тут характер, уже достаточно закалённый, показал себя…
Теперь он решил в последний раз доказать, что смелее любого «задиры», который не осмелится сделать следующее: залез немедленно на клотик – самую верхнюю мачту… Все воспитанники кадетского корпуса и моряки знали, что именно так демонстрировать принято свою удаль, как бы глупо или бессмысленно это ни казалось…
– Ну, Мишка, – вернулся он и встал перед надменно взирающим в ответ «задирой». – А ты не докажешь? Ещё ни разу не удавалось тебе подобное, не так ли? Хотя врать, доносить и красть прекрасно выходит!
– Да как ты смеешь, – сквозь зубы промямлил тот.
– А ты докажи, – шагнул к ним и Михаил, исподлобья взирая на соперника.
– А потом мы выбросим тебя и всю твою шайку за борт, – кивнул в придачу и вполне серьёзный Алексей.
– И никто помогать не будет, – подходить стал ближе Дмитрий.
– Да-да, доказывай теперь, каков ты молодец, – поддел и Сашка.
Мишка взглянул на своих застывших товарищей, которые не смели ни шагу сделать, ни что-либо сказать в его защиту или поддержку, в которых стал нуждаться… На что решиться – лезть на клотик, или прыгать за борт, чтобы спастись, – Мишка не знал.
Растерявшись совсем, он накинулся с кулаками на Михаила – первого, кого решил выбрать для подобного боя. Расступившиеся вокруг их товарищи переживали. Благо, Михаил был крупнее и всё же сильнее, а потому вскоре, с лёгкостью перевалив обидчика на спину, поднялся и приподнял его за шиворот перед собой.
Все молчали. Вокруг стояла тишина. Только чайки кричали порой над волнами. Решив, что Мишка достаточно уже опозорен в глазах и своих, и друзей, Михаил его оттолкнул и развернулся, чтобы вернуться к берегу…
Глава 15
Время так и летело вперёд. Был уже 1812 год.