– Ирия! – и… оно само вырвалось!
Я ожидала увидеть Воплощение Тьмы, но что будет и Владыка Тьмы, даже не подумала. Я так давно не видела его со всем этим праздником, когда в первую половину дня шли занятия в Академии, а во вторую мы вдохновенно малевали бордюры. И вот теперь он там, на этом высоченном балконе, такой живой и очуменно настоящий!
В общем, короче говоря, оно вырвалось само и не должно было быть слышно в общем шуме толпы, но этот охрененный (в хорошем, наверное, смысле) идиот прервал то, о чем говорил, убийственно метко взглянул вниз и, лучезарно улыбаясь, помахал рукой.
– А, привет, мисс Я-прогуливаю-занятия!
Прямо. Посреди. Официальной речи. На мероприятии, важность которого давно вышла за пределы стратосферы. Да… Да где его мозги? Где его тормоза?!
Выражение про ушедшую из-под ног землю я в полную силу испытала на себе. Они же теперь все на меня… Я спрятала лицо в ладонях, потому что не придумала ничего лучше. И на пол бы, наверное осела, потому что ноги перестали держать, только огромная толпа вокруг в эту перспективу не вписывалась.
Мне стыдно?
Не стыдно.
Я только чувствую огромное безграничное счастье, потому что на самом деле очень по нему скучала.
***
Внизу сверкал огнями город, расцветая в опустившихся сумерках, продолжался праздник, музыка едва доносилась сюда вместе с ветром.
Я краем уха слышала, что меня искал Хаурес. Да к чертям Хауреса, меня искала Эрефия, что в десять раз страшнее. Думать об этом не хотелось. Я сидела на перилах закрытой смотровой площадки с бутылкой мохито в подмёрзших пальцах, и думала о том, что город отсюда как на ладони, и все, и Хаурес, и Эрефия, они в его масштабе такие незначительные. Правда, если они все-таки узнают, что я здесь, размеры моих синяков готовы будут это опровергнуть.
– Ты правда всё это чувствуешь? Каждую улыбку? Каждый вздох? – неуверенно пробормотала я под нос, согревая пальцы дыханием.
– Да.
– Ох, мать! – я аж подскочила, чуть не свалилась с перил, и напрочь испортила этим всю романтику момента. – Откуда ты здесь? Как ты…
– Я же говорил тебе, – Ирия изобразил лукавую таинственную улыбочку, мягко, но настойчиво отбирая у меня бутылку. – Я везде. И я действительно всё это чувствую. Дай глотнуть.
Везде, но в особенности там, где мохито.
Интересно, каково это?
Как, чувствуя всё это, можно быть сдержанным и расчётливым сухарём, которого так хочет видеть на его месте Совет.
– Я такая бестолковая, – пожала плечами, искоса проглядывая на Владыку Тьмы. – Не видела сегодня Мелиссу. Как она? Такая красивая, наверное… Такой сильной стала.
– Не надо быть тем, кем не хочешь, – отрезал Ирия, делая глоток.
Он не понимает, о чем я спрашиваю.
Он понимает, о чем я спрашиваю.
Но не говорить же ему, что я из другого мира. Из мира, в котором всё так предательски сложно, и без разрешения какого-нибудь Хауреса ты не можешь быть вообще никем.
– А, плевать на это всё!
Я резко свесилась с перил, подаваясь навстречу ветру, чем жутко напугала своего наставника.
– Эй, ты чего, ты куда? – он дёрнул меня за шиворот, одним движением развернув к себе, и будь я чуть повыше ростом, ему сейчас стало бы очень больно, потому что я бы уткнулась носом аккурат в печать на его груди.
Ветер затихает, и мир на самом деле оказывается очень простым. Я только что мысленно в очень грубых выражениях послала и Хауреса, и Эрефию, и всё Алмазное измерение. О, они бы на яд изошли, узнав какая у меня сейчас дурная голова, и как мне кайфово. От этих мыслей я начала подхехекивать, как душевнобольная, а кончилось всё тем, что рассмеялась и хохотала так долго, что Владыка Тьмы в конце концов ко мне присоединился.
– Так в чём дело? – осведомился он, когда внезапный приступ наконец подутих.
– Все так хорошо, Ирия, – пробормотала я, обнимая его за талию, потому что до шеи не доставала. – Ты такой хороший.
Где-то далеко внизу, в городе, продолжается праздник, и с ветром едва-едва доносятся сюда звуки музыки.
На нас падает небо.
Всё хорошо.