Элл рискнула предположить:
— Тоже висячие?
По выражению его лица было видно, что он ожидал другого ответа.
— Сравни их туловища.
— Туловища? Ну они… Не знаю.
— Не знаешь?
Она вызывающе взглянула на него.
— Все эти подробности действительно имеют значение?
— Как ты убедилась утром, имеют.
— Глупости. Большинство людей хотят видеть дикую природу, — горячо сказала она. — Мечтают вернуться домой с пачкой фотографий на память об этой поездке. Жирафы, антилопы, зебры, бабуины. Увидеть слона — это награда. Конечно, туристы могут задавать какие-то вопросы, но я не уверена, что их интересуют мелкие подробности.
— Дик не единственный, все больше и больше людей интересуются тем, что ты называешь «мелкими подробностями». Ты должна знать их.
Он стоял, опираясь на стол. Короткие рукава рубашки не скрывали красивых, сильных рук. Берт выглядел холодным и невозмутимым в отличие от Элис, которую с каждой минутой охватывало все большее волнение.
— Я чувствую себя двоечницей, которую отчитывает учитель. Ты всегда так уверен в себе, Берт?
— Мне бы хотелось, чтобы ты тоже была более уверенна.
Берт резко выпрямился. Инстинктивно она сделала шаг назад, поскольку он направился к ней, и облизала сразу пересохшие губы.
— Извини… я… я не могу знать всего…
— Ты вообще хоть что-нибудь знаешь? — Элис немного виновато теребила часы на руке. — Я дал тебе книги.
— Да…
— Почему ты их не прочитала?
Девушка почувствовала легкий укол обиды.
— Позволь напомнить, что у меня не слишком много времени. Я работаю за двоих. А ночью… — Она запнулась.
— И что же ночью?
— Читать при свечах труднее, чем я думала.
— Это твое решение — жить в хижине.
— Потому что ты выставил меня из коттеджа.
— У тебя был другой выбор.
— Никакой альтернативы не было, — сказала Элл нетвердо.
— Если ты так говоришь, — его темные глаза скользнули от ее лица к шее, — то не имеет смысла продолжать. — Берт усмехнулся. — Допустим, твои чувства к Клайду так сильны, как ты стараешься меня убедить. Тогда мое присутствие в другой комнате совершенно не должно тебя беспокоить.
С ним трудно было спорить.
— Я выбрала хижину, — сказала она спокойно, — и не собираюсь менять решение. Я найду способ заниматься при свечах.
Его глаза с загадочным выражением изучали ее несколько секунд.
— Что ж, учись.
Бакстер уже собирался уходить, когда Элис остановила его.
— Саймон смог бы ответить Дику лучше?
— Саймон может рассказать о здешних животных все.
— Я постараюсь знать не меньше.
Уголки его чувственных губ приподнялись.
— Другого я и не жду. И побыстрее, Элис. Через несколько дней будь готова к экзамену.
Она смотрела на него с удивлением.
— А что будет, если я не отвечу?
— А ты уверена, что хочешь это знать?
— Нет, не уверена, но я все же подготовлюсь и сдам экзамен, — пообещала Элис холодно.
Еще одно дело добавилось к ее загруженному дню. Не зная, когда состоится экзамен, заниматься нужно было каждую свободную минуту. В конторе девушка нашла пачку карточек, в ту же ночь начала делать записи и вскоре получилась небольшая картотека. По утрам, замешивая хлеб, она поглядывала на карточки, которые лежали рядом. Среди дня, когда все гости были заняты, она садилась на скамью у забора и снова перечитывала их.
Вначале Элл занималась, потому что дала обещание Бакстеру, но потом, все больше и больше погружаясь в книги, увлеклась и уже с трудом отрывалась от занятий.
Она узнала массу интересного: о том, как взрослые животные заботятся о детенышах, как они едят, спят, производят потомство, как охотятся хищники и как их жертвы иногда ухитряются остаться в живых. С каждым днем учеба увлекала ее все больше.
Ночью в темноте хижины Лилонгве и ее прежняя жизнь казались совершенно призрачным миром. Реальностью все больше становилась саванна, животные и люди Грин Глейда.
Однажды, это было спустя десять дней с начала работы в саванне, Элис вдруг проснулась посреди ночи. Несколько минут она лежала спокойно, не понимая, что ее разбудило. Открыв глаза, девушка бросила взгляд на часы. Можно было еще поспать. И все же что-то беспокоило ее.
Вдруг послышался дикий стук копыт, шум схватки, пронзительный крик, рычание, снова бег и потом низкий грозный львиный рык.
Охваченная тревогой, Элис подошла к окну и выглянула наружу. Ночь была безлунной, саванна казалась непроницаемо черной, ничего невозможно разглядеть. Осторожно, немного страшась, но не в состоянии оставаться в неведении, она открыла дверь. На нее пахнуло прохладой ночи, босые ноги на твердом земляном полу сразу застыли. Ничего не было видно, но ясно ощущалось присутствие живого, дышащего, движущегося. Она быстро закрыла дверь.
Снова забравшись в постель, девушка прислушивалась к доносившимся звукам. Временами львиный рык нарушал тишину, а стук копыт нарастал вместе с тревогой. Только уединенность и изолированность хижины, успокаивая себя, подумала Элис, создают иллюзию, что все происходит где-то совсем рядом, звуки ведь быстро разносятся по саванне, особенно ночью. Она прикрыла глаза и… открыла их, когда зазвонил будильник.
Ее порадовало, что она оделась еще до прихода Берта. Сунув пачку карточек в сумку, девушка прислушивалась, поджидая джип. Обычно Берт был очень пунктуален. Что задержало его сегодня? Минуты шли, и любопытство Элис переросло в беспокойство. Может, что-то случилось с ним или с машиной?
Минуло двадцать минут. По-прежнему никого. Озабоченная, Элис снова открыла дверь и уже почти сделала шаг, когда услышала голос Берта:
— Назад, Элис!
— Берт!
— Немедленно назад! Закрой дверь!
В этом приказе безошибочно слышалась тревога. Элис быстро сделала что ей велели. Чуть позже она услышала, как взревел мотор джипа, и Берт позвал ее. Девушка снова открыла дверь. Джип стоял рядом с хижиной, почти касаясь стены. Высунувшись из машины, Берт схватил ее за руку и бесцеремонно втащил на сиденье.
— Что случилось, Берт?
Он не ответил, но она чувствовала, что Берт смотрит на нее очень внимательно. Ощущение, что что-то произошло, снова вернулось к ней.
— Ты не знаешь?
Его голос был так необычно напряжен, что Элис насторожилась.
— Нет, иначе я бы не спрашивала. — Он не ответил. Она положила ладонь на его руку, почувствовав под пальцами стальные мускулы. — Скажи, а то мне страшно.
Мотор джипа все еще работал. Переключив передачу, Берт отвел машину в сторону, потом развернулся, указав вперед, в сторону дороги. Элис вдруг задохнулась от изумления и страха. В пяти ярдах она увидела двух огромных львов, поднявших косматые головы. Позади них были другие львы, немного меньше. Самки, решила потрясенная Элис. Еще какое-то животное скрывала высокая трава. Сердце девушки готово было выпрыгнуть из груди.
— Боже мой, — прошептала она, всматриваясь в траву. — Что… что это?
— Зебра.
— Бедняжка. Они ее съели? Как ужасно…
— Закон джунглей.
— Все равно…
— Для тебя ведь не новость, что львы — хищные животные, они вынуждены убивать, чтобы жить. Ты знала это до приезда в Грин Глейд.
— Конечно. — Глаза Элис наполнились слезами. — Но знать — это одно, а видеть — совсем другое. Это… это так ужасно, Берт.
— С тобой все в порядке? — Голос Бакстера смягчился.
— Нет… я…
Почувствовав внезапную дурноту, Элис отвернулась. Берт притянул девушку к себе.
— Так лучше? — спросил он. Крепкая рука обвилась вокруг ее дрожащего тела. Инстинктивно Элл прижалась головой к сильной груди, его сердце ровно билось под ее щекой. — Лучше? — повторил он.
Девушка подняла голову.
— Немного.
— Ты испугалась, малышка?
— Нет. Вернее, не совсем.
— Я думал, ты что-нибудь ночью слышала.
— Я слышала, конечно. — Неохотно она отодвинула его руку и выпрямилась. — Я проснулась от ужасного беспокойства, услышала топот… зебры, как теперь понимаю. Казалось, что их много.