— Нет!
Она не хотела отпускать его, вовсе не хотела останавливаться и теперь поняла, что должна продолжить, потому что только Берт может дать полное удовлетворение ее тайным желаниям.
— Элис, — прошептал он, целуя ее страстно, требовательно. — Мы продолжим это, но не сейчас. — Голос его был хриплым.
— Но почему?..
— Послушай, детка, ты знаешь, сколько времени? В любой момент здесь могут появиться люди, которые уже, наверное, ждут нас.
— К сожалению, ты прав, — с неохотой согласилась Элис.
— Но мы продолжим. Сегодня вечером. Когда мы будем принадлежать только друг другу и у нас будет столько времени, сколько мы захотим. — Берт бережно коснулся ее лица горячей ладонью, его глаза теплились страстью. — Ничто не остановит нас, — хрипло произнес он, — ничто, малышка…
Элис опустилась на стул около туалетного столика, взглянула на себя в зеркало: золотистые волосы были растрепаны, глаза странно блестели, губы… И на этот раз Берт оказался прав, губной помады не требовалось. Но самым удивительным было то, что вся она будто светилась счастьем… И каждый, увидевший ее в этот момент, наверняка сказал бы: «эта женщина любит и любима».
Любовь. Слово пронзило мозг. Это случилось. Если бы Клайд мог видеть ее сейчас, как изумился бы он! Девушка радостно рассмеялась. Клайд называл ее фригидной. Чудак! Все что угодно, но только не это. Ей нужно было только одно — влюбиться без памяти, и сексуальность мгновенно пробудилась в ней.
Бросив взгляд на часы, Элис увидела, что опаздывает с ланчем. Она быстро провела щеткой по волосам и привела в порядок блузку. Торопясь, захлопнула дверь комнаты и чуть было не столкнулась с Бертом.
— Сегодня вечером, — нежно сказал он, обнимая ее за плечи.
Они едва успели отойти от коттеджа, как увидели женщину, которая, ослепительно улыбаясь, спешила им навстречу. Видимо, только что приехала, подумала про себя Элис.
— Берт, дорогой, ты опаздываешь, поэтому я заехала за тобой…
Бесспорно, она очень красива, отметила про себя девушка. Глаза незнакомки лучились, как светлый топаз, русые волосы подчеркивали ровный загар. Ее фигура отличалась гибкостью, хотя, возможно, была излишне худощавой.
— Не собираешься ли ты сказать, мой друг, что забыл о нашем ланче? — Чувственные губы сложились в легкую, едва насмешливую улыбку.
Рука Берта, лежащая на плече Элис, упала.
— Я не забыл, прости, что заставил тебя ждать. — С этими словами он подошел к женщине.
— Ты развлекаешь своих гостей, дорогой?
— Элис не гость, — сказал Берт. — Правда, сейчас она живет в моем коттедже.
— Как интересно.
И женщина, повернувшись к Элис, начала бесцеремонно разглядывать ее, сосредоточив свое внимание на припухших губах девушки.
— Но мы живем в разных комнатах, — уточнила Элис.
И секундой позже пожалела о сказанном, с какой стати нужно давать объяснения? Но было уже поздно.
— Правда? Элис, ведь тебя так зовут? — Лоб незнакомки наморщился, потом прояснился. — Ну, конечно же! Ты та девица, из-за которой бедный Саймон чуть не отправился на тот свет.
— Ты знаешь обо мне?
— Конечно. Берт говорил, что заставил тебя работать вместо Саймона, пока он не вернется. Справедливо. Пойдем, Берт. Ты не можешь представить, сколько новостей я должна тебе рассказать.
Элис взглянула на Бакстера, безмолвно прося объяснения, но он казался явно смущенным. Элис спросила:
— Ты сказала, что знаешь, кто я, но я не знаю, кто ты?
Женщина, улыбаясь, взглянула на Бакстера.
— Мне самой представиться, дорогой? Или ты сделаешь это за меня?
Берт, спокойно глядя в глаза Элис, произнес:
— Элис, я рад представить тебе Норму Эмброуз.
8
Итак, возмутилась Элис, вероломству Берта нет границ. Значит, пытаясь ухаживать за ней, этот человек вел двойную игру! Да, невероятно, но Берт оказался ужасно двуличным.
Но, конечно, не стоит показывать им обоим, насколько это ее огорчило. Элис на несколько шагов отстала от Берта с Нормой, предоставляя возможность тем уединиться.
Войдя на кухню, Элл со скоростью электрического комбайна начала крошить фрукты для салата. Неожиданно на пороге появилась Норма.
— Да, Элис, я вижу, тебе не приходится скучать в Грин Глейде. — Элис молча пожала плечами. — А мои владения граничат с заповедником, Берт проводит у меня столько же времени, сколько я здесь. Если бы ты заглянула в мою ванную, то увидела бы там его вещи. Рано или поздно мы решим, где будет наш дом…
Когда поженимся… Смысл фразы был совершенно ясен и без этих не произнесенных Нормой слов.
— Меня совершенно не касается, где вы оба храните свои вещи. — Девушка стала машинально складывать фрукты в салатницу. — Зачем ты мне все это рассказываешь?
— Я не хотела, чтобы ты потом испытывала боль…
— Весьма деликатно с твоей стороны.
— Ты не первая заблуждаешься насчет Берта. Теперь хоть не будешь смотреть на него мечтательными глазами.
— Я в состоянии сама позаботиться о себе, — сказала Элис сухо.
— Это означает, что Берт тебе не интересен?
— Это означает все что угодно.
Глаза Нормы сузились.
— Странно… Так у тебя с ним ничего нет? Когда я приехала и увидела вас вместе, у меня сложилось впечатление, что вы спите вместе.
— В самом деле?
— Берт мужчина, Элис. И очень сексуальный. Неужели он совершенно не волнует тебя? Бедняжка! Хотя у тебя вроде есть любимый? Ты ведь приехала в Грин Глейд с мужчиной?
Элис подняла голову.
— Да, я была здесь с мужчиной, инженером из Лилонгве. Мы с ним жили в одном коттедже. Теперь ты можешь фантазировать на эту тему сколько угодно, а я, если не возражаешь, вернусь к приготовлению ланча. Эта беседа становится несколько утомительной.
Девушка с удовлетворением увидела на красивом лице Нормы гримаску разочарования. Минуту спустя Норма повернулась на каблуках и стремительно вышла из кухни, крикнув на ходу:
— Не забудь, дорогуша, мне нельзя есть ананасы — у меня на них аллергия!
— Элис! Элис, подойди! Подойди сейчас же!
Без сомнения, голос Нормы. Сердце Элис застучало. Что еще ей нужно от меня, удивлялась она, направляясь к столику.
— Я же сказала тебе, что не ем ананасов. Ты что, не помнишь? — сказала Норма, резко отодвигая тарелку.
— Помню…
— Тогда как ты это объяснишь?
Элис недоверчиво посмотрела на тарелку Нормы. На ней лежала горка экзотических фруктов: гуаява, золотистые ломтики манго, папайя и сверху тонкий кусочек ананаса.
— Извини. Не знаю, как это случилось, я готовила для тебя отдельно, может быть, он случайно туда попал.
— Хорошенькая случайность!
Норма обернулась к Берту с ослепительной улыбкой.
— Эта девица просто невезучая, дорогой. К тому же у нее во всем виноват кто угодно, только не она.
Гости, сидящие за другими столиками, начали прислушиваться, Лола и Фил в том числе. Элис растерянно взглянула на Берта, но, невероятно, лицо его было непроницаемым. Она так сжала руки, что ногти впились в ладони.
В Норме явно умирала драматическая актриса. Ощутив себя в центре внимания, предчувствуя жадный интерес аудитории, она продолжала:
— Саймон оказался в госпитале из-за безрассудства Элис, он мог умереть…
— Норма, — сказал Берт предостерегающе. — Успокойся.
Но женщина смутилась лишь на мгновение.
— Я совершенно случайно обнаружила ананас в своей тарелке, — в ее голосе звучали трагические ноты, — и я тоже могла бы оказаться в госпитале.
— Извини, — снова сказала Элис, головная боль у которой усиливалась с каждой минутой. — Я не знаю, как это произошло, но почти уверена, что в твоей тарелке, кроме этого кусочка, ананаса больше нет. Если ты его отложишь…
— Отложить?! Что я слышу! Ты разве не понимаешь, что остальные фрукты пропитались ананасовым соком?
— Я об этом не подумала.
— Ты ничего не знаешь об аллергии, Элис. Если бы я съела этот… этот яд, мое лицо мгновенно бы распухло, а через несколько минут я не смогла бы дышать. Ты когда-нибудь слышала об отеке Квинке?