— Как ты? — спрашиваю я, чувствуя между нами словно какую-то стену.
— Нормально, — лишь отвечает он на выдохе. — Ты как?
— Нам нужно встретиться, — говорю я, решив сразу перейти к делу.
— Где именно?
— В том месте, где ты когда-то и оставил меня…
Мы так и не назначили время встречи, но почему-то после разговора я сразу стала собираться. Подойдя к зеркалу, я посмотрела на себя. К сожалению, волосы были растрепаны, но время укладывать их совсем не было. Поэтому так небрежно подправив их, я сразу стала надевать кеды и практически вылетаю из дома.
Чтобы по дороге не встретить Тремора с детьми, мне приходиться обходить практически весь свой двор.
И хоть Тремор все равно бы сейчас не смог остановить меня, я просто не захотела напрасных расспросов.
Не думала, что когда-то мы снова увидимся в том месте, который унес лучшее, что было в моей жизни…
Я продолжала уверено идти на встречу к Томасу, словно ноги сами, вели меня к нему. Как и в прошлый раз, меня беспокоил вопрос, с чего начнем мы разговор? Обнимет ли он меня? Или будет держать дистанцию.
Но, потом поняв, что я сильно накручиваю себя, я решила отдаться делу случая, как будет, так и должно значит быть. Пройдя несколько дворов, я вижу издалека, здание прежней работы.
В душе все сжимается, я, словно начинаю даже задыхаться от такого наплыва воспоминаний. Каждый наш поцелуй в этих стенах, начинает всплывать перед моими глазами.
«— Как же хочется тебя обнять, — проговорила я. В то время как он еле заметно, пытался дотрагиваться до меня.
— У меня появилась идея, — сказал Томас, и уверенно стал вести меня склады.
— Куда ты меня ведешь?
— Я знаю одно место, где нет камер, — поднявшись на второй этаж, он завел меня в тускло освещенную комнату, после чего прижав к стене, он жадно вцепился в мои губы. Откинув тарелку на стеллаж, Томас руками стал сжимать меня за твердые ягодицы, немного припуская штаны.
Я не ожидала такого наплыва, и поэтому сначала немного растерялась. Когда Томас, запускает свою руку мне в трусики, я просто закрываю глаза, ощущая, как он начинает делать плавные движения по моему клитору.
— Ты снова мокрая, — проговорил между поцелуев Томас.
— Что мы творим? — за меня словно говорил тогда разум.
— Я просто хочу, чтобы тебе было хорошо.
Проводя пальцами по моим влажным половым губам, он начинает вводить несколько из них в меня. Пытаясь дотянуться до запретной точки G.
— Ты сумасшедший, — на выдохе шепчу я, пытаясь сдержать свой стон.
Свободной рукой Томас начинает сжимать мою грудь, пока пальцы полностью находятся внутри меня. Он начинает усиливать темп, слыша какие хлопки, образуются из-за сильной влаги сейчас между моих ног. Практически доведя меня до оргазма, он резко останавливается, слыша шаги в конце коридора.
Убрав свою руку, он помогает мне привести форму в порядок, затем берет со стеллажа, ту самую тарелку.
— Вот эту тарелку тебе подать? — спрашивает Томас, начиная разыгрывать спектакль.
— Да, спасибо, — подыгрываю я. — Ее слишком высоко поставили, я не доставала.
К нам зашла женщина, которая даже не обратила на нас никакого внимания, а лишь поверила в то, что мы сейчас разыграли.
— Спасибо Томас, — поблагодарила я, когда он стал покидать тусклую комнату. Вернувшись на свое рабочее время, я продолжала находиться, словно в каком-то экстазе. Как же мне хотелось, чтобы он полностью вошел в меня.
Влага продолжала сачиться, я чувствовала как мои трусики, уже полностью промокли, но, к сожалению, насытиться Томасом, я сейчас просто не могла.
Взяв в руки телефон, я сразу стала писать ему, свои эмоции.
— Ты сумасшедший, но это было незабываемо…»
И таких вспышек было много, каждый раз, когда мы оказывались с ним наедине в этих стенах, мы словно готовы были разорвать друг на друге одежду, чтобы просто насытиться. Хоть и прекрасно понимали, что никогда не сможем этого сделать.
С ним я стала куда более пошлой, но наверно именно с ним я была всегда самой настоящей.
Мы не скрывали нашего желания, что хотим, друг друга, все наверно потому, что с Томасом сдержаться было практически невозможно.
Теперь я понимаю, почему возле него всегда было полно девушек, каждая хотела быть тогда на моем месте, теперь я сама хочу побыть на месте, то самой Николь, которая была счастлива рядом с ним.