Сомнения овладели Михаилом. Он вдруг пожалел, что они едут на место только втроём — он, молчаливый водила Тимоха и ещё один человек, по кличке Свист, умеющий прекрасно стрелять из любых положений. Там вполне может быть провокация… Надо было оставить Инну с одним человеком и рвануть к месту хранения общака гораздо большим количеством людей. А Живоглот такой тупой… Недаром он заподозрил его в причастности к гибели Гнедого, хотя и ежу понятно, что он этого сделать не мог. Каким же надо быть идиотом, чтобы пригнать в автосервис машину с трупом хозяина в багажнике и оставить там? А он заподозрил его, избил его, а, возможно, и убил бы, если бы не заступничество Игоря… Идёт по накатанному пути Живоглот, не умеет или не хочет думать…
Михаил набрал номер Живоглота и поделился своими сомнениями.
— Трус ты, Лыко! — обозлился Живоглот. — Что ты гонишь? Кто-то, возможно, и прикарманил денежки, всего и делов-то… При чем тут Кондратьев? Ты все готов свалить на своего кровного врага… Кондратьев своё дело сделал и скоро припрётся как баран туда, где его будут ждать и откуда его как позорного лоха доставят сюда, ко мне… И к тебе… Так что езжай спокойно и разбирайся… Нечего все валить на одного меня. Я тоже человек, я спать хочу… Действуй… Карты тебе в руки…
Они свернули на просёлочную дорогу и поехали к Тимохиному дому. Было уже совсем светло. Около домика стоял запылённый джип «Мицубиси». Больше машин не было. На душе у Лычкина стало как-то поспокойнее. Тимоха остановил машину, медленно и спокойно вышел из неё. Сделал рукой знак сидящим в салоне, чтобы они повременили выходить, бережёного, мол, бог бережёт…
Медленно шёл, глядя куда-то вниз, что-то изучал на траве.
И вдруг нахмурился, резко повернулся и бросился назад к машине.
— Атас! — крикнул он.
И это стало последним словом в его короткой нелепой жизни. Пуля, выпущенная из окна его же домика, попала ему в затылок. Свист отреагировал мгновенно. Он распахнул переднюю дверцу машины и выстрелил в окно. Послышался звон разбитого стекла. На сей раз и Михаил вспомнил про пистолет, лежавший у него в кармане. А таких вещей он ужас как не любил. Да и не умел толком стрелять, хоть и находился при оружии. Но тем не менее нехотя вытащил свой «ТТ» из кармана, передёрнул затвор.
«Прав я был, абсолютно прав, мудак Живоглот, это засада… И все это дело рук Кондратьева и компании».
Свист продолжал палить по домику, не выходя из машины. Сделал несколько выстрелов и Михаил. Но оттуда уже никто не стрелял.
— Перебирайся на водительское место, — крикнул Свист Михаилу. — Тебе легче, слева вылезай, пригнись только пониже. За баранку и… Я думаю, их там много, нам не справиться…
Преодолевая ужас от того, что его могут подстрелить, Михаил дрожащей левой рукой приоткрыл дверцу и вылез наружу. Но Тимоха поставил машину так, что даже её левая сторона была вполне доступна для обстрела. И ужас Михаила оказался вполне оправдан. Не успел он вылезти, как несколько пуль просвистело около него. Он нырнул обратно…
— Ты что? Тебе уже туда было ближе! — кричал Свист, продолжая пальбу по дому. — Эх, автомат надо было брать с собой… И людей побольше… Ну, Живоглот, как прокололся бригадир… А ты давай, давай рискуй, Лыко, у нас другого выхода нет. Сейчас нас тут похоронят…
Но, видя, что Михаил находится в какой-то прострации от ужаса, он сам стал перебираться на переднее сиденье. И тут-то его и настигла метко пущенная из дома пуля, попала ему в висок. С залитым кровью лицом Свист упал головой на левое сиденье «Ауди».
Михаил остался один. Он понял, что ему пришёл конец. Стрельба тут же прекратилась, и воцарилась гробовая тишина.
Звенело только в ушах… А так — солнце на востоке, щебетание птичек, а где-то вдали кукование кукушки… Зеленеющая трава… А около дома пятна крови на траве… Вот что заметил Тимоха, вот отчего он крикнул своё последнее: «Атас!» Только поздно было…
И тут среди этой гнетущей тишины раздался скрип двери. Дом был построен так, что выступ закрывал входную дверь, и Михаил не видел того, кто открыл её. Скрипнула дверь, скрипели ступеньки… Кто-то шёл к нему. И Михаил понял, что это шагает его смерть…
Глава 17
Алексей шёл по скрипучим ступенькам вниз. У него было легко и весело на душе. Калейдоскопом проносился этот сумасшедший день… Такой день стоил иного года, а то и всей жизни… Взлёты, падения и снова взлёты…
…Сидя в машине около казино, он пристально смотрел на запылённый джип «Мицубиси», подъехавший к чёрному ходу заведения. Он заметил, как невзрачный человечек выходил из правой передней дверцы джипа. А до него из машины быстро выскочили три парня крепкого сложения с сумками в руках и мгновенно нырнули в боковую дверь. Невзрачный человечек огляделся по сторонам и взлохматил себе волосы. А затем подавил ладонями виски. И, медленно шагая, исчез в дверном проёме…
Вспомнились события восьмилетней давности… Офис «Гермеса» в Теплом Стане. И невзрачный человечек в сером костюме, сидящий напротив него… Пирогов… Илья Николаевич Пирогов… Представитель тюменской торговой компании… Тот, который приехал вместо якобы заболевшего, а фактически бесследно исчезнувшего Дмитриева… И вот он здесь… Вышел из джипа «Мицубиси». А в боковую дверь казино, контролируемого бандой Гнедого, подстроившего всю ту афёру в девяносто первом году, шустро нырнули крутолобые парняги с сумками в руках. А ведь небось за выручкой приехали… Что-то надо делать… Но что? Выпускать Игоря уже поздно… И нельзя терять ни минуты, братва может спохватиться из-за внезапного ухода Игоря. Но надо бы и проследить за джипом. Видимо, скоро они заберут выручку и уедут… Но не с Игорем же ехать вслед за ними… А шантажировать Живоглота можно только братом, а не каким-то там лже-Пироговым. А будет ещё в сумках что-то или нет, кто знает? Машина одна, разделиться нельзя… Что же делать? Что делать? — лихорадочно соображал Алексей, кусая губы и не слыша вопросов Олега Никифорова.
— Что, прибалдели, братаны? — раздался откуда-то справа хрипловатый басок. — А ну-ка, выкладывайте, что вы такое задумали. То гнали как на пожар, а теперь тут сидят, кумекают, застыли, как истуканы… Эй! Шугнитесь, братаны!
— Алёшка! — обрадовался Олег и толкнул Кондратьева в спину. Игорь Глотов продолжал сидеть неподвижно, ибо чувствовал у своих рёбер дуло пистолета. — Эй, Кондратьев, знакомься, это твой тёзка Алексей Красильников.
Красильников был одет в куртку защитного цвета и такие же широченные брюки. На голове была кепка с длинным утиным козырьком. Весело и задорно глядели голубые глаза. Из-под кепки выбивались густые русые с проседью волосы. Могучие усы почти прикрывали верхнюю губу.
Он обошёл машину и сел рядом с Алексеем.
Они крепко пожали друг другу руки.
— Горжусь тобой, — сказал Красильников. — И тем не менее имею претензию. Сам хотел отомстить, но ты опередил… — Тут повернулся назад, уставился на Игоря и моментально понял ситуацию.
— Брат Живоглота, — шепнул Олег и вкратце объяснил ситуацию.
— А кто это такой был? — повернулся к Игорю Кондратьев. — Тот, маленький, который вышел из джипа?
— Я братву не продаю! — гордо произнёс Игорь. — Кончайте на месте, все равно ни хера я вам не скажу…
— Времени нет с тобой разбираться, — проворчал Алексей. — Сам скажу. Это тот человек, который в девяносто первом году приехал вместо Дмитриева…
— Да что ты? — встрепенулся Олег. — Надо же его…
— Так, времени терять не будем, — предложил Красильников. — Вы езжайте куда хотели, а наблюдение за этими я беру на себя. Тут за углом у меня две тачки. Неприметные, грязные, с фальшивыми номерами. И несколько отборных ребятишек… Все сделаем как надо… Тут интересное дело может получиться… Ну, ты молодец, Кондратьев… Глаз у тебя как алмаз… Память тоже…